Открытое окно

– Из Эрфурта, – продолжала вдова. – Он хотел взамен дать «Десять краковских крон» на бланке почтового перевода, с гарантией Микштейна, Рахмрнова, Рихтера и метрикой продажи от 1921 года. Лица, которых я назвала, – самые известные специалисты по польским маркам, их имена упоминаются в международных каталогах… Человек, который приходил к нам, был доверенным лицом нынешнего владельца той, второй «Десятикроновой». Мужу страшно хотелось заполучить ее в свою коллекцию. Переговоры тянулись бесконечно долго. И кажется, обмен вот-вот должен был состояться.

– Почему вы не рассказали об этом раньше?

– Во-первых, ни о каком обмене никто меня не спрашивал. Во-вторых, я не знаю, имеет ли это какое-либо отношение к убийству мужа, а кроме того…

Я докончил фразу за нее:

– Кроме того, вы боялись, что раскрытие подготовки к сделке послужит для финансовых органов поводом для каких-либо зацепок?

– Да.

– Теперь я прошу вас, расскажите все, что вы знаете о человеке, который появился в вашем доме два года назад как посредник в обмене саксонских марок на «Десять крон», которая якобы находится в Эрфурте…

Мои труды, затраченные на ознакомление с тайнами и механизмом коллекционирования марок, начали давать первые плоды.

Глава 7

Возвращаясь в этот день из Западного района, я размышлял над показаниями вдовы, они имели существенное значение для дальнейшего следствия. В приметах человека, которого она мне описала, не было ничего характерного. Правда, мужчина, о котором шла речь, являлся филателистом, но я еще не умел различать «особые приметы» этих людей…

«Лет пятидесяти, среднего роста, круглолицый. Одет довольно хорошо, воспитан, – рассказывала вдова. – Говорит громко, но не спеша. Спокоен, не выражал чрезмерного восторга при виде уникальных марок, которые ему показывал муж».

Эти скупые сведения напоминали описание человека, которого студент-медик встретил на лестнице виллы за несколько дней до убийства. Вдова ничего не знала об этом визите, но не исключала, что тот человек приходил, когда ее не было дома, а муж не всегда рассказывал ей о своих деловых контактах.

Видела она этого посредника только раз, да и то мельком, когда он шел по коридору в кабинет мужа. Но это было давно.

Еще она слышала обрывки их спора, но сейчас, спустя столько времени, подробности припомнить не может. Спор шел о первой норвежской марке.

«Однажды муж сказал, что этот человек его обманул. Связано это было с первой маркой Норвегии. Я утешала его, говорила, что, конечно, очень жаль, но потеря невелика. Ведь у той „Норвегии“ с правой стороны был прокол, хотя он и замазан, но все-таки немного заметен. Я даже шутила, что эта марка из коллекции маркиза Фер-рари. Феррари, один из величайших коллекционеров, в первые годы коллекционирования прокалывал марки иголкой и нанизывал их на нитку… Муж требовал, вероятно, чтобы тот человек заплатил за „Норвегию“ или дал взамен марку такой же стоимости. А тот говорил, что марка с изъяном и он ее вскоре вернет, но так и не вернул. Наверно, одурачил кого-нибудь с этой маркой…»

Для меня, однако, самым важным было то, что человек этот (будем в дальнейшем называть его Посол) действовал от имени какого-то коллекционера из Эрфурта и по его поручению осматривал старые саксонские марки…

Размышляя над этим, я пришел к выводу, что если не он убийца, то все равно дальнейшее расследование должно быть с ним связано: он видел марку «Десять краковских крон», о существовании которой почти никто не знал!

«Муж показывал этому человеку нашу „Десять крон“, желая убедить в том, что у него одна есть и ему не так уж нужна вторая, из Эрфурта», – рассказывала вдова.

Все мои наводящие и даже довольно придирчивые вопросы больше ни к чему не привели.

Старые саксонские марки из коллекций убитого, конечно, исчезли, были украдены. Вдова клялась, что она этих марок не брала и не прятала.

«Так или иначе, – решил я, шагая к центру города, – следующий, наиболее целесообразный этап следствия проходит… через Эрфурт!»

По дороге домой я заглянул на Главный почтамт, еще открытый в столь поздний час.

Полистал телефонные справочники ГДР, лежащие у окошек, где принимают заказы на междугородные телефонные разговоры. Отыскал то, что мне было нужно, записал адреса.

– Твой старикан звонил, – приветствовала меня мама, когда я вернулся домой, – ему хочется знать, как твои дела.

– Я был на вилле.

– Нет. Его интересуют твои успехи.

– Гм… пока топчусь на месте, – буркнул я, поднимая телефонную трубку.

Когда я заговорил с полковником, мама деликатно прикрыла за собой дверь…

– На всякий случай я затребую для тебя визу в ГДР, – сказал шеф, выслушав мой доклад, – Твой загранпаспорт, если не ошибаюсь, еще действителен? В понедельник будет виза. Путешествия расширяют кругозор, и подобная поездка никак тебе не повредит. Эрфурт, должен заметить, красивый город, – гудел в телефонную трубку полковник.