Открытые файлы

— Владимир, но помимо музыки существует еще рок-н-ролльный дух. Я недавно разговаривал с молодыми ребятами, которые играют рок-н-ролл, они рассказали историю, как в Перми после рок-фестиваля они ночевали то на вокзале, то на побережье, то в городском парке, с людьми колоритными знакомились. Ведь, по сути, та субкультура, заслуженными деятелями который вы нынче являетесь, держалась и держится во многом на таких вещах?

— Более того, ради этого и происходило все. Это было интересней, чем сами концерты. Ну что концерт? Звук — отстой, аппарат — отстой, играем фигово... Да, это тоже были события, но тусовки, которые происходили вокруг концертов, знакомство с группами, ночевки были интереснее. Если вспоминать ту же Пермь... Совсем недавно мы туда приезжали выступать, нам подали шикарные микроавтобусы. Один под аппаратуру, другой для нас, в третью машину можно шапку положить. И сидя в этом пафосном авто, я вспомнил, как мы вместе с Наутилусом туда приезжали в 86-м году. Зимой пешком шли, сидели на квартире у нашего друга, слушали музыку, обсуждали последние альбомы, пили яблочный ликер или еще что-то. Потом шли пешком, по трамвайным путям в зал, где надо было играть. Почему не на трамвае ехали, непонятно. Отыгрывали и на выступление Наутилуса убегали в зал, чтобы показать людям, как нужно поддерживать музыкантов. Показывали, что можно вставать с кресел, подпевать, рукоплескать. Время было абсолютно чудесное, и в Питере на Петроградке жили в квартирах у разных людей по полторы недели. Сейчас мы, конечно, обуржуазились. Но с другой стороны, наверное, это нормально. Если в 45 лет быть панком и ночевать где-то на вокзале, от этого будет попахивать чем-то нехорошим. Люди скажут: «Может, ты не панк, а просто неудачник? И все, что ты делаешь, ты делаешь плохо, если это не приносит никаких результатов». По-моему, Вишес сказал, что панком можно быть до 24-х лет, потом ты должен перестать быть панком или умереть. Сам он умер.

— Как же сейчас буржуазно отдыхает группа ЧАЙФ? Летаете на пафосные курорты?

— Нет-нет, мы, конечно, обуржуазились, но не обуржуились. Это разные понятия. Частенько берем своих жен и улетаем на неделю в Италию или в Англию по обычной туристической путевке. Отели три с половиной — четыре звезды, ничего особенного. С удовольствием ездим на метро по тому же Лондону или Парижу. Где-то можем шикануть... Ну, не шикануть, но, например, питаемся не в Макдоналдсе, а в итальянском ресторане, но ведь это сейчас не признак роскоши. На лыжные курорты не ездим, горных лыж у нас нет, дорогих машин не покупаем.

— Зато вы были на последнем экономическом форуме в Давосе. И между прочим, сказали там «программную фразу», что у русского искусства есть не только лицо, но и другие части тела...

— Была пресс-конференция, выступал господин Цискаридзе. Когда спросили о присутствии солиста Большого театра, он сказал: «Но это же естественно, мы же все-таки лицо российской культуры». А я сказал: «Мне приятно, что наконец зарубежной аудитории покажут не только лицо, но и другие части тела российской культуры».

— Вы говорили, что успех песни «Аргентина — Ямайка» оказался для вас неожиданным. После этого ЧАЙФстали зачислять в авторы футбольных гимнов. За футболом пристально следите?

— Не сказал бы, что пристально. У нас после этой песни все стали спрашивать футбольные прогнозы. Когда хорошая игра, я с удовольствием смотрю, а когда играют скучно, выключаю. Люблю наблюдать за матчами английской премьер-лиги. Но в чем феномен этой песни, почему она людям понравилась, я не знаю. Может быть, дело в том, что «спортивные» песни — в основном о радости победы, а здесь вдруг о переживании поражения. Кстати, в «Аргентине — Ямайке» про футбол не было ни слова. Точно так же это могло быть и водное поло. Про этот матч никто реально не знает, был он или нет и был ли такой счет.

— Но ведь он реально был...