Открытые мысли

Я не хотела опять ехать на автобусе, а ночная поездка на машине в Линкольн Парк, будет стоить денег. Все ночные магазины около «Трибун-Тауэр» привлекли мое внимание. Вспомнилась кража пива Саймоном. Я украла одноразовый телефон и приказала продавцу, чтобы он сделал кредитку с деньгами, надеясь, что камеры не смогут хорошо меня заснять. После запоминания номера Марии, я выбросила свою карточку из отеля. Если меня поймают еще раз, я не хотела, чтобы ее отследили прежде, чем она снимет репортаж.

Я запрограммировала автопилот на адрес Кестреля. Оказалось, он жил в одном из кирпичных домов, которые были снабжены кодировкой, и были реставрированы когда-то давно для расширения жилой площади. Такие здания обычно не были дешевыми, но Линкольн Парк был все же в городе. Может, такое жилье доступно на зарплату ФБР. Я догадалась, что Кестрель не волновался о жизни с отклоненными, потому что он был джекером.

Я потерла глаза и просканировала десять этажей жилого дома. Только пять были заняты, и Кестрель спал на верхнем. Мне очень хотелось впустить чувство вины в его сон. Вместо этого я влезла глубоко в его сознание, чтобы он не проснулся, пока я не была готова. Я убедила консьержа сопроводить меня на десятый этаж и открыть квартиру Кестреля, затем стерла его память и отправила его в лифт.

Я замерла перед открытой дверью. Кестрель не мог влезть в мою голову, он не мог управлять мной мысленно. Тем не менее, я была недостаточно сильной, чтобы извлечь расположение Лани из его разума без посторонней помощи. И физически, я была шестнадцатилетней девушкой против взрослого мужчины, и мне не нравился это неравенство.

Я осторожно вошла в крошечную квартирку. Видимо на зарплату ФБР нельзя было купить большую площадь, даже в городе. Я проверила, что Кестрель точно крепко спит, пока я шарила в его квартире. Возможно, я могла бы влезть в его слэйт, чтобы получить информацию о Лани, если я смогу найти его.

В квартире было безупречно чисто, и я не могла найти ничего, связанного с его работой. Он должен хранить слэйт в спальне. И, возможно, его пистолет там же. Я попятилась обратно в спальню. Он дышал глубоко и медленно. Я включила свет, зная, что не разбужу его.

Спальня была также безупречна. Я обыскала шкаф, набитый одинаковыми мужскими куртками и белыми рубашками с воротниками. Я была готова сдаться, когда обнаружила его пистолет и наручники. Я взяла их. Возможно, я могла бы использовать пистолет, чтобы угрожать ему. Заставить его сказать, где Лани без рысканья в его голове. Большой пистолет был холодным и просто от взгляда на него моя рука потела.

Может, и нет. К тому же, я не хотела, чтобы он схватил меня и застрелил.

Я искала место, где спрятать пистолет так, чтобы он не нашел, но куда бы я не положила его — место было неудачно. Я распахнула ящик комода и выгребла пару футболок. Что-то темное и тяжелое было там.

Еще один пистолет.

Я медленно выдвинула ящик. Это пистолет с дротиками.

Кестрель мог не бояться отклоненных, но боялся джекеров. Что было логично, потому что большинство отправил в лагерь он.

Я быстро проверила все остальные ящики и тумбочки у кровати. У него больше не было оружия. Я спрятала пистолет глубоко в ящике комода и переложила Кестреля поперек кровати, чтобы надеть наручник на его руку и пристегнуть к столбику кровати. Пистолет с дротиками был у меня в руке, когда я села перед ним на край комода.

Время просыпаться.

Я влезла в разум Кестреля, чтобы вывести его из глубокого бессознательного состояния. Ему потребовалась минута, чтобы придти в себя. Он щурился от света позади меня. Когда понял, что он пристегнут к кровати, страх проскользнул в его мысли. Он вытолкнул меня из головы, и надавил своим разумом на мой.

— Ты! — прошипел он, и я не была уверена, сердится ли он или напуган. Мне было все равно.

Я выстрелила в него.

Он в ужасе уставился на дротик, угодивший ему в грудь, прямо через полосатую пижаму. Наркотику потребовалось несколько секунд, чтобы подействовать. Не так быстро, Кестрель. Я влезла в его разум и ускорила сердцебиение. Пока кровь качала наркотик по его организму, он очищался. Его запах был острым, и мне не захотелось его ощущать.

Он проснулся, задыхаясь. Мысленно препятствуя наркотику, он смотрел на меня дикими глазами и схватился за грудь. Он думал, что я вызываю сердечный приступ. Я поняла, что было самое время спросить.

— Где Лани?

Он не мог перевести дыхание, чтобы ответить вслух. «Не знаю никого по имени Лани», — подумал он. При введении препарата, замораживающего его мозг, я не могла проникнуть глубоко в его сознание и найти нужную мне информацию. Я вспомнила отчаянный взгляд на лице Саймона, когда Моллой и Андрэ обыскивали его мозг в поисках правды, и это было ужасно. Если Кестрель в ближайшее время не скажет мне, я сделаю именно это.