Открытый космос. Орден

“Мам, привет! У меня все хорошо – ну в том смысле, что меня хорошо приняли, как своего, как товарища. В первый вылет со мной пошел сам капитан моего авианосца, Хулио Модена, он же знаменитый Два по сто с “Гинсборро”, я о нем уже рассказывал. Я сначала думал – а с чего такая честь новичку? А потом он мне объяснил, что раньше он был командиром группы, и обучение новобранцев было его обязанностью. Теперь у него в подчинении не десять пилотов, а сто, вдобавок целый авианосец, но привычка – осталась. Он хороший парень, мам, мне повезло с командиром. И с товарищами повезло, они тут по большинству французы, но какие же они дружелюбные! Каждый старается помочь чем-то, подсказать, ну и вообще. Все, что я слышал об армии – это что-то другое. Но ведь тут и не армия, строго говоря. Тут “орден”. Я не очень пока понимаю, что это значит, но камрады постоянно говорят: ‘Мы – братья. Братья Ордена. А значит – практически родственники’. Но они и ведут себя как братья, представляешь? А у Алы даже подруга появилась, Мария Симплементе, аргентинка. Она пилот, ее попросили меня “погонять” – она и полетала со мной, только после полета встретила Алу, ну разговорились, и… Теперь я Алу-то реже вижу, Мария ведь на ‘Гинсборро’ как раз. А еще видел разбившийся в поясе спасательный бот. Вот это и правда ужас. Сто пятьдесят человек хотели спастись и не смогли. Жуть. Космос – он все-таки очень опасный. Но в нем надо летать. Вот все равно надо, ведь это наше будущее. Передавай привет старику и сестрам, я скоро еще напишу”

“Микка, про найденные обломки ‘Валгаллы’ мы слышали в новостях. Это трагедия, конечно. Но это было так давно… Там еще говорили, что кто-то все-таки выжил, хоть и немного. Вы и сейчас там? Надеюсь, что да, ведь тогда вы сможете помочь выжившим – ну или их потомкам. Жизнь не должна прерываться. А еще – отец волнуется, ему постоянно мерещатся какие-то ужасы о тебе. Пытаюсь его успокоить, но трудно это. Понимаешь, он очень тебя любит и очень о тебе беспокоится, но сказать-то не умеет. Написал бы ты ему, а? Может, хоть это поможет. Бывает же у тебя свободное время. Вот и напиши ему, хорошо? А то, что Ала нашла с кем поболтать ‘о женском’ – это здорово, я-то как раз об этом волновалась, и родители ее тоже. А если уже подружки появляются – ну все в порядке тогда. Если появится-таки возможность выбраться домой – вы там с Алой, если хотите, и друзей с собой берите, дом ведь большой. Мы будем рады. Удачи тебе, мой любимый!”

– Технические инструкции? Порносайты? Устав малой авиации? Светские новости? – улыбаясь, спросил Два по сто, увидев Микку, вперившегося в комм.

– Мама написала, отвечал вот, – также улыбнувшись, ответил Микка.

– Ааа, ну это дело святое, я своим старикам тоже пишу время от времени, негоже забывать. Так что давай, спешки нет.

– Да я дописал уже и отправил. Как раз когда ты пришел.

– Ну тогда пошли полетаем!

– А куда на этот раз?

– А просто так. Выйдем наружу, там видно будет.

– Готов! И машина тоже.

– Тогда полезли внутрь. И попробуй выйти как можно “мягче”, будто надо “не расплескать”. Сейчас это не нужно, но если будешь выходить с полной нагрузкой – полезный навык.

– Хорошо. Попытаюсь.

– Давай, я смотрю.

– Ну как, получилось?

– Честно? Нет. Но, тем не менее, гораздо лучше, чем в прошлый раз. Ты же понимаешь: вот эта вот “память действий” – она только со временем приходит. Ее можно натренировать с годами, но научиться этому по инструкции – нельзя. Поэтому просто каждый раз старайся выходить “мягко”. Со временем это войдет в привычку, а потом и навык подтянется. Это не работает другим способом, это требует времени. Просто летать, летать и летать.

– А куда мы летим?

– А хрен его знает. Вот ты куда бы хотел?

– Посмотреть на вооон ту штуковину, на насекомое похожую. Это что вообще?

– Орбитальная верфь. Смотри: в “конечностях” у нее всякое строительное оборудование и прочее. Та блямба с краю, на бочку похожая, это жилая зона. Вокруг нее – модули локального жизнеобеспечения, их можно выдвигать куда угодно, “надувать пузырь” и работать в атмосфере и гравитации, если оно надо. Сейчас верфь особо не развернута, потому что там на ремонте фрегат, хоть для фрегата и немаленький. Но принять может до крейсера, хоть и с трудом.

– Ничего себе! Давай подлетим поближе.

– Погоди, запрошу. Если они там с полями работают – очень близко нельзя подлетать, помехи пойдут. Верфь, здесь Два по сто.

– Старшой по верфи Загоруйко, салю, сеньор.

– Привет, Эмиль! Хочу стажеру верфь показать поближе. Можно подлетать?

– Можно! Мы сейчас “в нейтрале”. Можете вообще состыкнуться, у нас есть стол свободный, он универсальный. Аврала нет, мы просто парням реактор догружаем. Василий с Тими там колдуют помаленьку, но проблем, тьфу-тьфу, никаких.

– Тогда мы на стыковку.

– Так и буэнвенидо! А кто у тебя стажер, Два по сто?

– Микка Райкконен, недавно к нам.

– Финн? Тогда еще и терветулоа, сеньор Райкконен!

– “Терветулоа” и “сеньор” – это жесть, – сказал Микка.

– Вот уж нет, – ответил Хулио, – Это жизнь. Наша жизнь.

***

– Уле-Эйнар Хейердал… Сеньор.

– Тур Бьорндален, сеньор.