Открытый перелом души

– Я вечерами смотрю сериал по второму каналу, – тихо начала говорить женщина, разглаживая сложенный листок, – а сегодня вот задремала. Я так давно не попадала во снах в Навь, но сразу узнала это место. А потом… Очень странное место. Страшное… Холодно, словно сама Смерть дышит в спину. Я не помню, что было со мной в Наве, но открыв глаза, я держала в руках эту записку.

Я взял лист бумаги и прочитал: «Ты не хотел исцелиться, потому что боль – это последняя связь с тем, что ты потерял. Но сейчас ты на верном пути, миленький. Тебе нужна больница, где всё закончилось. Я с тобой…» Не узнать этот почерк я не мог.

– Влад, Навь никогда не была так близка с Явью, мне это не нравится. Эта девушка смогла открыть дверь в оба мира. И, думаю, у неё была на это веская причина. Сделай, как она говорит.

Не находя слов, я тупо пялился в записку, написанную почерком Стеши.

Безусловно, события последнего месяца в нормальном своём понимании тоже маловероятны, но прочитать послание год назад умершей подруги, написанное сегодня…

Думаю, я сошёл с ума или кто-то решил грубо подшутить.

Это невозможно…

Мёртвые не могут оставлять записки…

«Ну да, а ещё мёртвые не могут предупреждать об опасности», – проносится меня в голове.

Глава 12

Спускаясь по крутой лестнице, я чётко ощутил эту разницу: в больнице не пахнет спиртом, медикаментами или хлоркой, нет. Эти запахи невозможно спутать. В больнице пахло жизнью, а здесь, в морге – её пронзительным отсутствием.

Я вспомнил, как у дверей стояли носилки, на которых трупы носили в морг, а там уже их складывали одного на другого, словно дровишки. Затем три медсестрички-практикантки распределяли людей по столам.

Я это увидел год назад, когда пришёл проститься с друзьями. Здесь же я и хотел остаться. С ними…

Сейчас всё по-другому. Я узнал седого бородатого врача, который провожал меня к Мару и Лёле, по его взгляду понимаю, что и он узнал меня.

– Добрый день, – тихим голосом, который всё равно разнёсся по всему помещению, сказал я.

– Я узнал вас, молодой человек, – снисходительная улыбка заиграла на его морщинистом лице, – рад, что у вас всё в порядке, несмотря на все ваши потери.

– Да, спасибо, – кивнул я.

Я с трудом понимал, зачем Стеша отправила меня сюда. Что мне нужно спросить у этого мужчины?

– Я же сразу сказал вашей маме, что в вашем возрасте ещё встречают любовь и заводят детей. Да, безусловно, произошла ужасающая душу трагедия, но впереди вся жизнь! Больно в одно мгновение потерять и любимого человека и нерождённого ребёнка…

– Да… Стойте, что?

– Что? – Удивлённо переспросил мужчина.

– О каком ребёнке речь?

Мужчина долго смотрел на меня, не мигая, а потом тяжело вздохнул.

– Секундочку… – Прошептал он, открывая ноутбук.

Несколько минут он стучал по клавишам, изредка косясь на меня. Прежде, чем он заговорил, у меня внутри появилось странное ощущение предопределённости. Кажется, я знал то, что он собирается мне сказать.

– Мария Валерьевна Жерздёва, – прочитал врач, – дата смерти… Причина смерти… Срок беременности 14 недель примерно.

– Мару была беременна, – глупо кивая, сказал я, – поэтому… – Замолчав на полуслове, костяшками пальцев потёр переносицу.

«Поэтому она так сильно ненавидит меня после смерти. Не своей, а её ребёнка. Не моего, а Жениного…»

Мерзкая правда, словно дёгтем окутывала меня, проникая в самую глубину души.

До этого момента, наверно, я не до конца понимал, насколько серьёзны были их отношения.

Не слушая врача, я вышел из, вдруг ставшей душной, комнаты и поднялся по лестнице в больничное фойе.

Узнать об отношениях этих двоих было… больно, что ли, так мне казалось.

Узнать о том, что они ждали ребёнка… Я не сомневался, что ребёнок не мой, ведь иначе она бы сообщила мне об этой беременности.

Перед глазами возник образ матери Мару и я вспомнил её слова. Да, пазл, наконец, сложился.

В день аварии Женя и Мару планировали мне всё рассказать… Как бы я отреагировал? Теперь уже трудно сказать. Я не помню, как любил её. Чувство между ненавистью и пустотой – так бы я описал свои эмоции.

Почему-то вспомнилась Лёля на праздновании моей победы в тех самых соревнованиях, её затуманенный взгляд после четырёх бутылок пива и кривая ухмылка: «Открой глаза, дружочек, вокруг тебя одни гондоны».

Да, теперь я всё понял.

Понял каждого, кто хоть как-то пытался намёками открыть мне глаза.

***

Мама сидела на кухне и гипнотизировала чайник. С тех пор как она начала новую жизнь я не видел её плачущей, но, для справедливости, смеха я так же не слышал.

В целом она нормально справлялась, по моему мнению. Готовила, убиралась, ходила на работу и даже купила в магазине новое платье.

Но временами она словно выпадала из реальности и подолгу смотрела в одну точку. Будто спит, но с открытыми глазами.

Неслышно зайдя на кухню, чтобы не напугать её, я сел напротив.

– Привет, ма, – тихо сказал я и коснулся её руки.

– Ты голодный? На плите ужин.

– Мам, ты как?

– Всё нормально, сынок.

Когда она говорила со мной, то избегала смотреть в глаза, но сейчас наши взгляды встретились.