Открывая дверь в прошлое. О любви, счастье и стране, которой больше нет на карте

«Бедный мой мальчик – думала она, глядя на сына. – Он так радуется этому наследству, уверен, что получит его, но даже не представляет, через какие трудности придётся пройти».

Хотя сердце её сжалось, но в душе мелькнула надежда: «Сейчас не тридцать седьмой год, и, возможно, всё получится».

Каждый день Феликс ездил в Инюрколлегию для оформления документов. Наконец ему было сказано, что запрос о разрешении на его выезд во Францию отправлен в соответствующие инстанции.

В какие именно, молодой человек узнал, переступив порог своего института. На проходной дежурный передал ему указание ректора срочно зайти в партийный комитет, который находился на третьем этаже.

В кабинете, за столом для заседаний, сидели трое: секретарь парткома, председатель профсоюза и ректор института. Они с нескрываемым интересом посмотрели на вошедшего Феликса.

– Так-так, значит, вы, товарищ Челышев, решили нас покинуть? – секретарь парткома встал и подошёл к окну.

Юноша попытался ответить, но ему не дал этого сделать профсоюзный деятель.

– Точнее, покинуть родную страну, которая вас вырастила и воспитала. Нехорошо, молодой человек, нехорошо. Ценить нужно то, что сделала для вас советская власть.

Феликс наконец смог вставить слово.

– Вы ошибаетесь, я люблю свою страну и ценю всё, что она для меня сделала. И если я получу наследство, то обязательно переведу часть средств на её дальнейшее развитие или в Советский фонд мира, – сказал он взволнованно.

Секретарь парткома перестал смотреть в окно и повернул к Феликсу голову.

– Нам ваши подачки не нужны. – Он с презрением взглянул на молодого человека.

Ректор института, до этого хранивший молчание, открыл лежавшую перед ним папку и обратился к юноше.

– Челышев, вот ваше выездное дело, которое нам передали из соответствующего ведомства. Мы трое должны подписать вам характеристику для выезда за рубеж. Она передаётся в райком партии, который затем составляет рекомендацию для вашего выезда за границу и представляет её в специальный отдел КГБ, так как вы отправляетесь в капиталистическую страну. Так что, как видите, без нашей характеристики вы не можете вступить в право наследования на территории другой страны. – Мужчина посмотрел на Феликса с участием и продолжил совершенно другим тоном: – Вы – наш лучший студент, вас ждёт прекрасное будущее, аспирантура, кандидатская, продвижение по служебной лестнице. Ну зачем вам уезжать? Зря, Челышев, ох, зря. – Он покачал головой. – Откажитесь от наследства и оставайтесь.

– Александр Фёдорович, я очень вас уважаю, но я уже всё решил, такой шанс выпадает один раз в жизни. И потом, я же сказал, что буду помогать своей стране, нашему институту, – ответил Феликс, немного запинаясь от волнения.

– Слышали, помогать он будет. – Подал голос «профсоюз». – Да ты, как только окажешься «за бугром» и увидишь эти капиталистические «цацки», не только страну, мать родную забудешь. – Он с усмешкой посмотрел на Феликса.

– Неправда! – возмутился молодой человек. – Как раз, получив наследство, я смогу наконец достойно позаботиться о своей матери. Лучшие врачи, лучшие лекарства, путевки в самые престижные санатории, новая квартира – и не в коммуналке, а отдельная, комфортабельная – всё это будет только для неё. Даже ради этого стоит ехать. – Феликс не понимал, что они от него хотят.

Мужчины переглянулись между собой.

– Значит, мы вас не отговорили, – грустно констатировал ректор.

– Послушайте, коллеги, а почему мы трое должны брать на себя ответственность и подписывать его характеристику? Мы не очень хорошо знаем Челышева. – Секретарь парткома посмотрел на своих сослуживцев, которые согласно кивнули. – Он пять лет учился в молодёжном коллективе института, тесно общался со всеми, вот пусть молодые люди, его однокурсники, и расскажут о нём, а заодно дадут оценку его поступку. – Партийный руководитель довольно улыбнулся, увидев растерянное лицо Феликса.

– Значит, оставляем решение на усмотрение комсомола, – подвёл итог профсоюзный деятель.

– Можете идти, Челышев. – Ректор кивнул ему головой. – О дате собрания мы вам сообщим.

Выходя из кабинета, Феликс услышал, как партийный секретарь произнес с досадой в голосе:

– Вырастили молодёжь на свою голову. Сталина на них нет.

Актовый зал института гудел от количества заполнивших его студентов. Свободных мест не было. Молодые люди, которых декан физического факультета обязал под роспись присутствовать на комсомольском собрании, стояли даже вдоль стен. Феликс, вошедший одним из последних, поразился тому, что в зале находились не только его однокурсники, как обещали в парткоме, а весь факультет от первого до пятого курса. «Большинство ребят меня не знает, что они могут обо мне рассказать?» – недоуменно подумал он, занимая место у окна.