Открывая дверь в прошлое. О любви, счастье и стране, которой больше нет на карте

За столом президиума расположилась администрация института во главе с секретарём парткома. Он поманил пальцем кого-то из зала, и к столу вышел комсорг факультета, рослый молодой человек, который и открыл собрание. На повестке дня стоял только один вопрос: «Личное дело комсомольца Челышева». После голосования по повестке Феликса попросили подойти к столу президиума. Повернувшись к залу, юноша среди множества лиц увидел только одно – побледневшее лицо Юли.

После первых же выступлений молодой человек отчётливо понял, что собрание было тщательно спланированным, а выступавшие получили точные инструкции по уничтожению его репутации. Все они говорили в одном ключе, одними и теми же словами, порой не стесняясь в выражениях: «подлец», «предатель Родины», «изменник», «недостоин звания комсомольца». Феликс молчал. Он понимал этих ребят, которым «приказали» и которые отчаянно завидовали даже не его наследству, а возможности уехать и самому распоряжаться своей жизнью, не оглядываясь на указания парткома. Наконец ректор института, поднявшись со своего места, прервал этот поток обвинений.

– Товарищи, давайте выслушаем человека, который ближе всех из нас знаком с Челышевым. – Он устремил свой взгляд на Юлю. – Они дружат много лет, я думаю, что ей есть что сказать. Не так ли, Вершинина? – Ректор сел на своё место и повернулся к партийцу. Тот удовлетворённо кивнул. Всё шло по плану. Это был хороший ход, чтобы «изменника Родины» разоблачила его любимая девушка.

– Нет-нет, можно с места, – попытался остановить Юлю ректор, увидев, что девушка начала пробираться между рядами. Но она всё-таки вышла вперёд и встала рядом с Феликсом.

– Ребята, Челышев вовсе не предатель и не изменник Родины. Он любит нашу страну и очень хочет ей помочь. Теперь у него будет такая возможность. – Голос девушки дрожал от волнения. – Даже для нашего института он может многое сделать. Вы сами знаете, сколько студентов живут у нас на одну стипендию, а по ночам разгружают вагоны, чтобы заработать хотя бы на еду. Так вот, Феликс будет оказывать материальную помощь таким студентам. – Юля повернулась к юноше, и тот согласно кивнул.

Зал одобрительно загудел. В президиуме занервничали, увидев, что собрание принимает не тот оборот. Партийный секретарь подозвал к себе комсорга и что-то тихо ему сказал. А Юля в это время, ощутив поддержку зала, воодушевлённо продолжала звенящим голосом:

– Если человеку повезло и ему оставили наследство, так что мы его линчевать за это будем? У него мать больная, а средств на лечение нет, и что делать? Отказываться от богатства, чтобы потерять мать? Как бы вы поступили на его месте? – Девушка переводила взгляд с одного на другого, и студенты смущенно отводили глаза.

– Ну хватит, Вершинина, не о том говоришь, – остановил её комсорг, но Юля его перебила:

– Нет, как раз о том я говорю. Задумайтесь, ребята. Челышев любит свою страну, а я… люблю его, – добавила она тихо. Феликс крепко сжал её пальцы.

– Довольно, Вершинина, займи своё место в зале. – Комсорг не унимался. – Итак, кто за то, чтобы Челышева вывести из рядов комсомольской организации?

В зале робко поднялась сначала одна рука, затем ещё две. Комсорг растерянно обернулся к президиуму. Хмурый партийный секретарь молча встал и суровым взглядом окинул зал.

– Что? Раскисли после слов девчонки? Пожалели отщепенца? – сердито начал он, по-прежнему всматриваясь в лица. – Разве не понятно, что они заодно? Вершинина сама призналась, что любит его. Вот вслед за ним и упорхнёт. Пока вы здесь в поте лица будете строить светлое коммунистическое будущее, они – ТАМ – погрязнут в капиталистическом прошлом. Вы тоже этого хотите? – Он снова грозно оглядел зал и произнёс последний и главный аргумент. – Разве за это воевали ваши отцы и деды?

Зал притих.

– Итак, кто за то, чтобы исключить Челышева из рядов Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодёжи? – обратился партиец к студентам и первым поднял руку. После небольшой заминки студенты, один за другим, последовали его примеру.

– Единогласно, – подвёл итог комсорг факультета, стараясь не замечать тех, кто не голосовал, а значит был против.

Юля, встав со своего места, попыталась протестовать, но ребята, понимая, чем ей это может грозить, с силой усадили девушку на место.

– А теперь главное. – Партийный секретарь, так и не присев, взял в руки лист бумаги, лежавший перед ним на столе. – После того как подписанная нами характеристика была отправлена по инстанциям, на наш запрос о разрешении на выезд пришел ответ из соответствующего управления Комитета Государственной Безопасности. В документе сказано следующее. – Секретарь приблизил лист к глазам и прочитал:

«В разрешении на выезд в город Бордо, провинция Жиронда, страна Франция, с целью вступления в право наследования гражданину СССР Челышеву Феликсу Михайловичу… ОТКАЗАТЬ».

В полной тишине раздался голос Феликса, обращенный к президиуму.