Открывая Москву. Прогулки по самым красивым московским зданиям

В 1782 году в гости к Баженову пожаловал ученый-энциклопедист и естествоиспытатель Николай Яковлевич Озерецковский. Он записал в своем дневнике, изданном как «Путешествие по России», следующее (орфография сохранена): «Июня 13-го, понедельник. Были в Царицыне, где строится огромной готической архитектуры дворец под предводительством господина Божанова, у котораго мы и обедали. Редко можно найти приятнейшаго в сем роде местоположения, каков есть Царицын. Он стоит на высоких холмах, окружен речками, прудами, который высушаются и обратно наводняются, и прекрасными рощами из высоких и густых древ состоящих. Управляет сим местом один отставной пример-майор, фамиль его Корачинской. Хотя определенная сумма на содержание садов и весьма малая, ибо она состоит только в 500 рублей, на оные не только он должен содержать сад, платить работникам, строить оранжереи, покупать деревья, но и чинить многия деревяныя строения, которые тут находятся. Однако ж сей вышеупомянутой Корачинской, будучи великой охотник до садоваго, так размножил плодоносныя деревья, что он от плодов оных получает уже порядошный барышь».

Упомянутый в записи Василий Яковлевич Карачинский - управляющий усадьбой, назначенный Екатериной II еще в 1775 году. Он упоминается и в одном из указов императрицы: «УКАЗ НАШЕМУ КАБИНЕТУ. На производство в селе Царицыне строений под смотрением архитектора Баженова повелеваем отпустить в нынешнем 1785-м году к камергер князю Тюфякину пятьдесят тысяч рублей, да особо для садовых в том же селе работ пять тысяч рублей в распоряжение майора Василья Карачинскаго. Екатерина. В С<анкт> П<етер>бурге февраля 14 1785-го года».

Сады, поразившие Озерецковского, к этому времени действительно расцвели в том числе и благодаря выписанным из Европы садоводам Ф. Риду и И. Мурно. В июле 1784 года Баженов в письме к канцлеру Безбородько с удовлетворением отмечал, что Царицыно «за девятилетнее время столь оделось приятными рощами и видами разных картин, что едва ли в самой Англии таковое место найдется».

И сегодня, несмотря на более чем два столетия, прошедших с того времени, мы находим подтверждение гармонии с природой, с учетом которой Баженов создавал свой проект. Он удачно использовал роскошный ландшафт Царицына. Его здания ни в коей мере не нарушали красоту здешних мест, а кажется, что и стояли тут всегда. Вот почему природа стала одной из главных составляющих архитектурного ансамбля.

Баженов сохранил и оранжерейную традицию, идущую еще от Кантемиров. Зодчий выстроил каменные оранжереи для выращивания в них экзотических плодов - апельсинов, абрикосов, арбузов, персиков, которые можно было бы подавать к царскому столу.

Наибольшие по размаху строительные работы пришлись на 1784 год, в течение которого возводились Кухонный корпус с галереей и два кавалерских корпуса, а также Большой мост. Началась и отделка во дворцах. Возросший объем работ требовал и увеличения числа занятых рабочих. Помимо каменщиков, нужны были и штукатуры, плотники, печники, представители других строительных специальностей общим числом более тысячи человек. Всю эту трудовую армию надо было кормить и содержать, но финансирование явно не соответствовало масштабу строительства. На это обстоятельство Баженов указывает в своем письме канцлеру Безбородько в сентябре 1784 года: «Я со всеми моими собранными силами и ревностию, чтобы угодить монархине нашей рвался, мучился и построил весьма много, в обоих порученных мне местах (по указанию Екатерины строился еще и дворец в соседнем Булатникове. - А.В.). Но что же теперь со мною делается: получено только денег сначала в марте пятьдесят тысяч, коими кое-как удовольствованы были поставщики и подрядчики. Взойдите, милостивый государь: возможно ль столь огромное здание строить столь малыми деньгами. Штукатуры с триста человек ряжены по контракту за 8450 рублей, а выдано им только 2450 рублей, но когда они получат шесть тысяч рублей, еще неизвестно. Сим бедным надо идти по домам своим - что они принесут женам и детям! Бедные плотники, кузнецы, печники, столяры, и всякие другие мастеровые все терпят. Но и я принужден занять на себя еще пять тысяч рублей и те все истратил на крайние надобности по строению. Со всем тем еще приступают, просят и мучить будут поставщики, да и все не отступают и не дают нигде мне прохода. Моего терпения более нету: я принужден буду бежать из Москвы к вам; оставлю жену, детей в болезни, из коих сына одного уже и похоронил на сих днях».

Баженов, как мы убеждаемся, тратил на строительство свои кровные деньги, ради чего продал дом в Москве. Он также брал деньги в долг, который к 1784 году достиг 15 тысяч рублей.

Лишь осенью 1784 года поступили долгожданные 75 000 рублей, а Баженов ожидал получить вдвое больше. Несмотря на это, в 1785 году строительство продолжалось и выходило на финишную прямую, что внушало архитектору уверенность в долгожданном успехе всего предприятия. Ведь не могла же, в самом деле, главная заказчица не оценить грандиозности реализованного плана!