Открывающий двери

Ромиль смотрел на него, чуть склонив голову. Гнев специального агента не напугал его ни в малейшей степени. Вины за собой он не чувствовал, и интересовали его сейчас два момента: автоматически он отмечал, как характерно, пятнами, краснеет кожа у рыжеволосого в момент крайнего возмущения. А еще серые от бешенства глаза Макса почему-то напомнили художнику о комнате для допросов. Там серые стены и еще, помнится, там очень тихо. Почему-то Ромилю показалось, что очень скоро он опять будет слушать эту тишину.

Обстановку разрядила Джорджина: она все копалась в своем столе, а тут вдруг бросилась к художнику.

– Не слушайте их! Что эти остолопы понимают в искусстве! Мне так нравится картина! Спасибо вам! – она порывисто обняла Ромиля, и тот мгновенно успокоился и заулыбался.

Остальные тоже отмерли, загомонили, Бафер что-то крикнул о железных парнях, Грегори с умным видом вещал о сюрреализме. Только Деррен не проронил ни слова, пока за художником не закрылись двери зала. Однако, убедившись, что чужой покинул помещение, специальный агент рявкнул:

– Джорджина!

Все еще улыбаясь, девушка оторвала взгляд от картины и посмотрела на шефа.

– Вот это что ты сейчас здесь устроила? Какого черта? Откуда этот придурок знает, на каких местах у меня шрамы? Да и у тебя тоже? – он ткнул пальцем в ее левый бок.

– Не знаю, я ему ничего не говорила! – Улыбка Джорджины стала менее сияющей, однако она не желала сдаваться. – Я вообще его вижу второй раз в жизни! Но знаете, шеф, я подумала… Ведь этот парень псих, настоящий псих, правда? Эти шрамы… Я не верю, что кто-то из наших проболтался. А помните те кошмары, что разглядел Грегори на его картине?

– Ну?

– Ну, я и подумала, что он умеет… ну, прозреть. Узнавать кое-что без слов, понимаете?

– Нет, не понимаю! И если ты собираешься оставаться в моей команде, то не надо мне здесь вспоминать страшные сказки твоего детства! – только огромным усилием воли Макс сдерживал ярость.

– Ладно, – примирительно сказала Джо. – Тогда зайдем с другой стороны. Народная мудрость гласит, что рыбак рыбака видит издалека, и один псих всегда имеет шансы встретиться с другим, так?

Макс продолжал взирать на подчиненную хмуро и, вздохнув, Джо пояснила:

– Я ему жучок повесила, пока обнимала. Может, пригодится.

– Глория, его агент на должности мамки-няньки следит за ним, – буркну Макс, но уже почти мирно. Джо права – жучок не помешает.

– Вот тут и могут быть сюрпризы, – упрямо выпятив подбородок, возразила молодая женщина. – Он эту Глорию в грош не ставит. Мне кажется, он еще и радоваться будет, если сбежит от нее, как от няньки.

– Ладно, иди работать. Только сперва забери это… – Деррен ткнул пальцем в сторону рисунка. – Чтобы я его не видел.

– Шеф, художник подарил рисунок вам!

– Не нужен он мне!

– Тогда… пусть пока побудет у меня, – объявила Джорджина, и голос ее чуть дрогнул. – А если захотите забрать, с вас пиво за хранение!

Картон все еще стоял, прислоненный к столу. Перед ним на корточках сидел агент Бафер.

– Отваливай, – велела Джо. – Теперь это моя картина.

– В спальне повесишь? – хмыкнул коллега.

– А если и так? Все равно будет поприличней тех картинок, что можно найти в твоей спальне!

– Так его, Джо! – крикнул кто-то из ребят. Бафер пожал плечами.

– Да я ничего, – буркнул он. – Только странно вот… смотри.

Джорджина присела рядом с ним, и он указал пальцем на одного из корчащихся внизу рисунка гадов. Покрытое наростами и чешуей тело ящерицы венчала человеческая голова, губы кривились злобными словами, глаза навыкате с ненавистью смотрели на людей.

– Слушай… А ведь он похож на Айзека, – прошептала Джо.

– Точно, да? А то я думаю, может, мне показалось. Но ведь Айзек в тот день погиб. Когда рванул чертов склад, где была база производства крэка. Почему же…

– Почему же он не с нами, а среди тварей? – закончила вопрос Джо.

– Вы долго еще будете прохлаждаться?

Голос над головами прозвучал громом. Бафер от неожиданности сел на пол и под хихиканье коллег чуть не на четвереньках улепетнул к своему столу. Джорджина паниковать не стала, выпрямилась и сказала:

– Шеф, взгляните.

– Я видел.

– Но как же…

– Иди и занимайся делами. Или я сейчас возьму ножницы и лично уничтожу этот чертов рисунок!

Джо взглянула в серо-зеленые глаза спецагента Деррена, поняла, что шутки кончились, и отправилась к своему столу.

Макс пристроил картон за своим креслом, повернув его лицом к стене, и опять занялся отчетом. Однако в голову все время лез назойливый вопрос: что, черт возьми, происходит? Айзек погиб в ходе операции по ликвидации базы изготовителей синтетических наркотиков. Доказать они ничего не смогли, но существовало подозрение, что он продался кому-то и сливал информацию. И о предстоящей операции по захвату базы Айзек заранее не знал – Макс постарался. Деррен потер лицо ладонями и подумал: а не присмотреться ли к этому психованному цыгану попристальнее?

Вечером он позвонил женщине, на которую возложил наблюдение за художником.

– Как там дела, Глория?