Откуда это в тебе взялось. Найти истоки своих ран, чтобы исцелиться

Одно из самых мучительных психологических переживаний ребенка – отказ в любви, общении или непрощение как форма наказания. Мой отец часто так делал. Если я была «трудной» (то есть вела себя как ребенок или подросток) и ему это не нравилось, он мог разразиться гневом. Тогда со мной не общались несколько дней или даже недель. Это было жестоким наказанием. Тогда я не знала того, что знаю сейчас. У его реактивности была причина – невозможность справиться со своими или моими эмоциями. Он не знал, как эти эмоции терпеть, и потому научился реагировать подобным образом. Это был его способ общения – преподать урок, использовать силу и контроль, чтобы добиться своего. Но мне не нравился его способ. Я тоже была из тех, кто не отступает. Я научилась молчать в ответ, день за днем, неделя за неделей. Кто заговорит первым? О, я хорошо умела играть в эту игру. Однако игра лишь укрепляла мою веру в то, что если я буду «трудной», то случится что-то плохое. Что-то плохое действительно случилось: любовь для меня стала обусловленной.

Я провожу различие между обусловленной любовью, которая ведет к ране самоценности, и той безусловной любовью, в которой нуждаются дети. Но я не отрицаю, что детей стоит иногда наказывать. Главное – показать ребенку, что его по-прежнему любят. Что мне действительно было тогда нужно – чтобы отец сказал что-то вроде: «Мне очень не нравится, что ты это сделала, я не отпущу тебя погулять с подружками в эти выходные, но я люблю тебя и рад обсудить с тобой твое поведение, когда будешь готова».

Я люблю тебя, и я доступен для тебя. Это и есть уверенность. Я люблю тебя, и ты важна для меня. Я люблю тебя и никуда не собираюсь исчезать. Я люблю тебя, и ты в безопасности. Я люблю тебя, и я прощаю тебя. Что бы ты ни делала, моя любовь никуда не денется, даже если я должен буду отреагировать на твой поступок. Я люблю тебя.

Мне не нужно было, чтобы он позволял мне абсолютно все. Мне нужно было, чтобы он был последователен и дал мне уверенность в постоянной любви. Но его непоследовательность относительно моего поведения (а я была слишком «трудной») создала рану самоценности. Рана подорвала мою веру. Не будь трудной, и все у тебя будет в порядке. Оставайся трудной, и ты потеряешь доброе отношение и любовь.

Мой опыт взаимоотношений с отцом научил, что, если я вела себя определенным образом, я получала и любовь, и внимание, и общение. Он был рад что-нибудь сделать для меня, приготовить ужин или помочь с домашним заданием. Но если я пересекала какую-то невидимую черту, все это вмиг куда-то испарялось. Такое поведение продолжалось и тогда, когда мне было уже за двадцать. Если я была «хорошей девочкой», он покупал что-нибудь из продуктов, стараясь помочь мне в трудную минуту. Мог встретить меня на вокзале, когда я ежедневно ездила на работу из Нью-Джерси в Нью-Йорк.

Но как только я говорила что-то, что ему не нравилось или задевало его чувства, следовало неумолимое наказание. Он звонил в десять вечера и говорил, что мне придется найти кого-нибудь другого, кто утром в шесть подкинет меня на вокзал. Да, у меня были альтернативы – у меня была машина и я могла бы сама сесть за руль. Я могла вызвать и такси – но тогда у меня было негусто с деньгами, да и дело было даже не в этом. Все дело было в том, что он наказывал меня. Он использовал манипуляцию, чтобы донести до меня то или иное сообщение. Я выучила, что, если веду себя определенным образом, это сохраняет связь, внимание, любовь и непринужденность. Если же веду себя не так, то все исчезает. Я была достойна внимания и любви, лишь когда была покладистой и «легкой».

• Какие условия для любви были созданы в вашей семье?

• Какие условия вам нужно было выполнить, чтобы получить внимание и хорошее отношение?

• Каким параметрам нужно было соответствовать, чтобы вас уважали и ценили в семье?

Обусловленная любовь лишает человека чувства уважения и самоценности. Критические комментарии зачастую действуют так же (или еще сильнее).

Слова, которые ранят