Откуда пошел, как был организован и защищен мир

Юдхиштхире стало ясно, что голос исходит от цапли. При других обстоятельствах говорящая птица повергла бы его в изумление и он сам бы утратил дар речи. Но неожиданная смерть братьев настолько его потрясла, что он как ни в чем не бывало пошел навстречу цапле и вступил с нею в беседу.

- Кто ты, скажи мне. Известно ли тебе, кто погубил моих братьев?

- Я, - ответила птица. - Водоросли и рыба - моя пища.

- Птицы ведь говорить не умеют, - продолжал Юдхиштхира. - Ты, наверное, из рудров или марутов, принявший облик цапли.

- Я - якша, - ответила цапля, превращаясь в огромного косоглазого великана ростом с пальму. - Это я убил твоих могучих братьев. Они захотели напиться, а я их предупредил, что ни одному существу здесь пить не разрешаю. Это относится и к тебе. Ответь на мои вопросы, и тогда пей сколько угодно!

- Я на твои владения не зарюсь и не одобряю тех, кто слишком похваляется своим знанием. Но если твои вопросы уразумею, попытаюсь ответить. Спрашивай, владыка!

- В чем божественность кшатриев? Как ты её понимаешь? В чем их долг и благочестие? В чем их недостаток и неблагочестие?

- Оружие их божество. Дхарма их благочестие. Их недостаток - трусость, неблагочестие - отказ в покровительстве, - ответил Юдхиштхира.

- Кто почтенней земли? Кто поднебесья превыше? Чего больше, чем травы? Кто быстрее ветра? - спросил якша.

- Мать почтенней земли. Отец поднебесья превыше. Мыслей больше, чем травы. Ум быстрее ветра, - ответил Юдхиштхира.

- Кто спит, не закрывая глаз? Кто, родясь, не копошится? У кого нет сердца? - спросил якша.

- Рыба спит с открытыми глазами. Яйцо, родясь, не копошится. У камня нет сердца.

- Кто странствует в одиночестве? Кто, родясь, рождается снова? От стужи какое лекарство?

- В одиночестве странствует Сурья. Снова и снова рождается месяц. От стужи - огонь лекарство.

- Чем окутан мир? Что препятствует озарению? Из-за чего покидают друзей?

- Мир окутан неведением. Мрак препятствует озарению. Друзей покидают из-за скупости.

- Кто враг мужей трудноодолимый? Какая болезнь неизлечима? Кто праведник?

- Враг мужей - гнев. Неизлечима жадность. Праведник тот, кто желает добра всему живущему.

- Ты ответил на все мои вопросы, - промолвил якша, - поэтому оживет один из братьев. Назови его имя.

- О якша, пусть оживет Накула, широкогрудый, долгорукий.

- Но почему ты не назвал Бхиму, чья сила в сраженье не уступает ста слонам? Ведь говорят, что он твой любимец. Почему ты отстранил Арджуну, высшую вашу надежду?

- Равны для меня и Кунти, мать моя, и Бхима, и Арджуна, и Мадри, мать близнецов. Но будет справедливым, если у каждой из них останутся сыновья.

- Так как ты доказал, что для тебя выше всего справедливость, произнес якша, - пусть оживут все.

И поднялись братья одновременно, друг на друга и на Юдхиштхиру взглянули, но к воде не поспешили. Исчезла их жажда.

- Нет, ты не якша, - сказал старший из Пандавов. - Ты один из вседержителей мира. На берегу я следов сраженья не вижу. Братья же мои по силе равны огромному войску. Якше с ними не справиться вовеки!

- Я - Яма, твой прародитель, - ответил якша, принимая облик бога. - Я Дхарма, и прибыл, чтобы тебя испытать. Избери любой дар, достойный твоего благочестья, и ты его обретешь.

- Верни нам то, что похитил олень. Вот мой выбор.

- Я был тем оленем, - сказал Яма. - Вот тебе то, что ты просишь. Возврати это отшельнику. И вот вам мой дар. Отныне вы можете, подобно мне, принимать любой облик.

Выбор

Не отрывая взгляда, словно ожидая нового чуда, молча смотрели Пандавы туда, где только что стоял великий бог. Первым заговорил Ютхиштхира:

- Теперь мы можем по желанию менять свою внешность. Но какой нам избрать путь? Какую из семи щедрых и богатых стран изберем?

- Конечно же, Матсю, - отозвался Арджуна. - Ею владеет Вирата, благочестивый, богатый и к нам благосклонный.

- Матсю! Матсю! - воскликнули другие братья в один голо

- Я с вами согласен, - молвил старший из братьев. - Но не будем забывать, что нам не придется прибегать к благосклонности Вираты. Главное не обнаружить себя, прожить год под чужим обликом и именам. Перед нами непростой выбор. Придется находиться в услужении у чужих людей. Какое избрать занятие чтобы оно стадо лучшим прикрытием? За кого нам себя выдать?

Братья молчали.

- Я сам, - продолжал Ютхиштхира, - пожалуй, выдам себя за брахмана и предложу владыке Матсю коротать ночи за костями. Скажу я ему что в те годы, когда Пандавы не были в ссылке, я не раз составлял компанию самому Юдхиштхире и пользовался его расположением. Если Вирата захочет узнать что-нибудь о нашем дворце или о моих привычках, он не собьет меня с толку.

- Тогда я назову себя поваром, - проговорил Бхима, поглаживая себя по животу. - Кухня мне ближе всего, да и в поварском искусстве я не последний. Такие приготовлю приправы, что у всех во дворце слюнки потекут. Когда же меня спросят, кому я раньше служил, скажу - самому Юдхиштхире, который ценил меня также за силу. Если же будет устроено состязание борцов, я возьму верх над любым царским любимцем, но не оторву у него головы, чтобы не вызвать царского гнева.

Раздался дружный смех.