Откуда пошел, как был организован и защищен мир

- А каково твое решение, Арджуна? - спросил Юдхиштхира. - Тебе, прожившему пять весен среди богов, нелегко быть таким, как все!

- Я им и не буду, - отозвался Арджуна. - Наряжусь в женское одеяние и объявлю себя евнухом.

- Евнухом? - протянул Юдхиштхира.

- Не удивляйся. Пять весен на небесах не избегал я апсар и проник в женскую душу. Я буду рассказывать царским дочерям старинные сказки, учить их пляске и пению, если же меня спросят о моем прошлом, скажу, что прислуживал госпоже Драупади.

Накула не спускал с брата восхищенного взгляда.

- Я удивляюсь тебе, Арджуна, - сказал он. - Такое занятие было бы мне не под силу. Объявлю-ка я себя конюхом. С конями я легче найду общий язык. Буду их лечить и сторожить. Кони меня не спросят, откуда я родом, если же спросят люди, отвечу: служил на конюшне у Юдхиштхиры.

- А ты, Сахадева? - спросил Юдхиштхира. - Какое себе облюбовал ты занятие?

- Я буду коровьим пастухом и доильцем, - ответил юноша. - Мне любы коровы. Помнишь, ты ни раз поручал мне заботу них? О повадках их знаю я не понаслышке. И быка я к ним приведу, чтобы красавицы не остались бесплодными, и телят выхожу. Владыка Матсю будет мною доволен.

- Что ж, братья, - сказал Юдхиштхира. - Я выбор ваш одобряю. Но вот незадача. У женщин, как вам известно, немного достойных занятий. Какое из них выбрать нашей супруге? Рукам её белым тяжелый труд непривычен, а красота её станет приманкой для негодяев, и мы им дать отпора не сможем, из опасения себя выдать.

- Я буду у царицы служанкой, - Драупади сказала. - Иной себе доли не вижу. Объясню, что служила я Драупади, её наряжала в девичьи годы, следила за её волосами и по такой работе тоскую.

- Мы сделали выбор, - заключил Юдхиштхира. - Теперь отпустим слуг. Пусть они достигнут столицы и скажут, что мы исчезли.

Наставления Дхаумьи

- Послушаем, что нам скажет на прощанье наш мудрый Дхаумья, какими наставлениями нас проводит в нелегкий путь, - проговорил Юдхиширха, когда последние приготовления были окончены.

Дхаумья, грустно улыбнувшись, начал нараспев:

Порою мои наставления скучны

И словно осенние мухи докучны,

Но это советы старинного друга

Для тех, кто уходит к владыке в услугу,

Кому о почете забыв господина,

Придется чужую напялить личину.

Для вас, что так знатны и так знамениты,

Ворота не все теперь будут открыты.

По собственной воле в повозке, на ложе

Никто занять места отныне не сможет.

Глядели всегда все властители косо

На тех, кто давал им советы без спроса.

На тех, что стояли в молчании рядом

И не ловили царского взгляда,

На тех, кто в своей убежденные силе,

Шашни с их женами заводили.

И чтоб не попасться в смертельные сети,

В служеньи царю не жалейте усердья.

Наградою царскою будет отмечен,

Лишь тот, кто внимает царю, не переча,

И кто отличиться сумеет советом

Полезным царю и приятным при этом.

Внимания царского может добиться

Лишь тот, кто врагов царя сторонится,

И тот, кто язык свой не распускает.

Не мною открыта премудрость такая.

И место занять постарайтесь такое,

Чтобы быть каждый раз у царя под рукою,

Но чтоб не маячить перед глазами,

И также не сзади, где стража с мечами

Забудьте про все, чем гордились вы прежде

И взглядом покорным властителя ешьте.

Покорность слуги - это мед для владыки.

Ему ненавистен равновеликий.

Дурного ему и во сне не желайте.

Не плюйте при нем и не чихайте.

Расскажут смешное - не хохочите:

Несдержанных слуг не выносит властитель.

Пусть в радости скромною будет улыбка.

Любого слуги положение зыбко.

Мудрец, пожелавший быть царским придворным,

Пусть будет услужливым, будет проворным.

Царя ублажая, царицу иль принца,

Пускай он, однако, не суетится.

И будет всегда он в почете и холе,

Пока подчиняется царственной воле.

Похвалит владыку в глаза и заглазно,

И служба станет его безопасной.

От кары удастся уйти неотвратной,

Когда умолчит он о подвигах ратных,

А будет силен он, и храбр, и любезен,

И в деле любом для владыки полезен.

В величьи своем он останется скромным,

О близких своих он царю не напомнит.

А коль на дары или взятки прельстится.

То с жизнью своею он может проститься.

Запомните эти советы благие

И будете живы, мои дорогие.

В страну Вираты

И двинулись Пандавы лесными тропами к избранной цели.

Бхимасена полпути нес на руках Драупади, остальные несли оружие. Достигнув могучей Яманы, они по её берегу в горы поднялись, оставив слева державу панчалов, а справа - державу дашарвов. Вдали заблестели кровли столицы державы Вираты, и Юдхиштхира дал знак остановиться. - Надо об оружии подумать, - сказал он. - Какой бы мы ни приняли облик, оно нас выдаст.

- Взгляните! - воскликнул Арджуна. - Я вижу место успокоения умерших. С ним рядом поляна, судя по голой черной земле, там предают тела на сожжение Агни. Кругом только дикие звери и змеи. Сюда не приходят ради забавы, и посредине блистает нарядом огромное дерево. Среди листьев его мы и спрячем оружие, нашу надежду, до часа освобождения от зарока. Не так ли?