Откуда приходят названия. Петербургские улицы, набережные, площади от аннинских указов до постановлений губернатора Полтавченко

Несмотря на то что этимология Кеми достаточно ясна, в народе популярна легенда о названии города, состоящего из трех букв и мягкого знака. Связана она с тем, что город находится где-то далеко-далеко, куда, если и пошлют, то едва ли доберешься.

Рассказать эту легенду в пределах нормативной лексики помогает стихотворение поэта Льва Левинсона, которое связывает возникновение Кеми с первыми для России неудачами в начале Северной войны. Стихотворение так и называется «Легенда о возникновении города Кеми»:

Они бежали.
Страшен был позор.
Еще страшнее был им час расплаты.
Угрюмые, понурые солдаты
Шли под конвоем на приказный двор.
Один лишь миг – и смолкло их «ура»,
Они попали в сети злого страха…
Их ожидали шомпола и плаха,
И лютый гнев Великого Петра.
Уже удары чувствуя спиной,
Они затылки втягивали в плечи

…И Петр
Большой,
усталый
больной,
Бегом с крыльца спускался им навстречу.
«Ах, сучьи дети, как же вас понять?
Все в бой идут, а вы спиною к шведу!
На собственное брюхо променять
Меня, Россию, славу и победу?»
И ничего не помня ото зла,
Он тыкал, как вытягивая в нитку:
«Того – на плаху, этих – в шомпола,
А этих – князю-кесарю на пытку!..»
И вдруг душой оттаял: спало зло.
И он увидел их, солдат усталых,
Своих солдат, от близкой смерти шалых,
Которым в том бою не повезло.
«А этих, этих, государь, куда?» —
Напомнил дьяк из-под плеча Петрова.
Дьяк сыт,
у дьяка брита борода,
У дьяка ус, у дьяка платье ново.
Стояли неподвижные они,
Прощаясь с жизнью, с миром и с войною…
«А их к едреной матери гони…»
И круто повернулся к ним спиною.
…Приказ царя попробуй не понять!
Они шагают день,
неделю,
месяц
Среди болот, лесов и перелесиц.
Туда их гонят,
где едрена мать.
Болото, дождь, холодный ветер, темь.
Похоже, подходили к краю света.
Сказал старшой: «Пришли».
И место это
Отныне и навек назвали «Кемь».
И появилась лодка рыбака,
И появились первые лачуги,
И появились у солдат подруги…
Прошли года.
Потом прошли века.
На Белом море – синяя вода,
Летают чайки и кричат так странно,
И смутно возникают из тумана
Звенящие о чем-то провода.
И круто возвышаясь надо всем,
В огнях, в металле,
Юный и старинный,
Овеянный романтикой былинной
Стоит на Белом море город Кемь.

Несколько улиц близ будущего Финляндского вокзала получили имена по городам Поволжья, в их числе Саратовская и Астраханская. Не совсем понятно, что в этой компании делает Оренбургская улица. Видимо, с географией у чиновников было не все хорошо – мы в этом могли уже убедиться ранее.

Вообще же на Выборгской стороне, что неудивительно, названия давались по городам Финляндии, тоже входившей в состав России. И давались по их шведским, а не финским именам, поскольку именно шведские названия были в то время официальными. Гельсингфорсская улица (Гельсингфорс – Хельсинки), Нейшлотский переулок (Нейшлот – Савонлинна), Ловизский переулок (Ловиза – Ловиса, здесь разница только в произношении), Вазаский переулок (Ваза – Васа, то же самое), Сердобольская улица (Сердоболь – это, конечно, не шведский топоним, скорее русский, но по-фински и по-карельски название города звучит как Сортавала, сейчас он в Карелии). Тогда же появился и Финляндский проспект, а позже – Выборгская улица.