Откуда приходят названия. Петербургские улицы, набережные, площади от аннинских указов до постановлений губернатора Полтавченко

Нынешняя российская Конституция запрещает иметь в стране официальную идеологию, и Топонимическая комиссия всячески старается избегать идеологизированных топонимов. Тем не менее поток желающих «протолкнуть» какую-нибудь идеологию не иссякает, и иногда им это удается. В 1993 году рядом с Солунской (названной, напомним, по церкви Димитрия Солунского в Коломягах) появились еще Афонская и Вербная улицы. Первая, согласно постановлению, названа «в ознаменование многовековых духовных и культурных связей между Россией и Афонским монастырем», и это очевидная пропаганда религиозных ценностей. Вторая хотя на вид и продолжает серию «растительных» имен в этом районе (Березовая, Ольховая, Рябиновая), на самом деле связана с Вербным воскресеньем.

В 1996 году, несмотря на отрицательное заключение Топонимической комиссии, мэр города Анатолий Александрович Собчак подписал постановление о присвоении безымянной площади на пересечении Большого Сампсониевского проспекта и Боткинской улицы названия площадь Военных Медиков. Конечно, там рядом Военно-медицинская академия, но по форме это очередной топоним «в честь группы товарищей».

Пятью годами позже руководство завода «Электропульт» обратилось уже к губернатору Петербурга Владимиру Анатольевичу Яковлеву с просьбой назвать в честь их завода улочку, на которой он стоит. Если бы ей дали имя Электропультовская улица, это был бы хоть и неуклюжий, но обычный «производственный» топоним, такой же, как Полиграфмашевский проезд или Автогенная улица. Но они, опять же, вопреки мнению Комиссии, настояли на форме улица Электропультовцев – в честь себя, любимых. Верно, прав Ярослав Гашек нет ничего на свете сильнее человеческого тщеславия! Пока на этой улице ничего, кроме завода, нет, но название – это «плевок в вечность», и кто знает, что будет здесь завтра?

Всякая всячина (Интересные истории, не попавшие в предыдущие главы)

Названия-ошибки

Эрратоним – так назвал Лев Успенский имя, возникшее как результат ошибки, чаще всего по неправильному созвучию. Мы уже рассказывали, как Медвежий залив стал Конной Лахтой, а грязная речка Муя – Мойкой, и во что порой превращались фамилии домовладельцев, но таких историй случалось гораздо больше.

Чаще всего, конечно, искажались непонятные русскому человеку финские топонимы. Река Карповка – это на самом деле Корпийоки, то есть «болотная речка». Или вот речка Лапка, которая подходит с востока к улице Коммуны (вдоль нее идет Набережная улица) и дальше течет по трубе. Можно долго гадать, откуда взялось ее название, если не знать, что это переделка ижорского Лабта – равнинная река.

Странная вещь приключилась с рекой Оккервиль. Первое известное ее имя – Кервила. Суффикс «ла» (сокращение от слова «кюля» – деревня, в свою очередь, состоящего в отдаленном родстве с тюркским «кала» – крепость, русским «челядь» и, возможно, славянским «коло» – круг, отсюда «кольцо» и «коловорот») указывает на то, что изначально это было название деревни, которое можно перевести как «поселение у (речного) изгиба», и действительно, деревня с таким именем на картах есть. Шведы, придя на эти земли в конце XVI века, добавили к имени реки свое «О» – «река, вода», то есть Оккервиль на шведских планах – это просто «река Кервила». Тем не менее уже в XIX веке кто-то сочинил легенду, что так звали некоего мифического шведского полковника, якобы владевшего здесь имением. Легенда настолько укоренилась, что вплоть до последнего времени все книги по истории города, в том числе, каемся, и наши, бездумно ее повторяли; кое-кто даже произвел полковника Оккервиля в генералы. Лишь в 1976 году в «Вечернем Ленинграде» появилась заметка Ю. Гнездилова с правильной версией, но тогда она прошла незамеченной, и только в последнее время усилиями Г.Г. Мартынова эта версия наконец-то восторжествовала, будем надеяться, окончательно.

Но то же самое может произойти и с русскими словами, если смысл их окажется потерян. Выше уже говорилось про Хамовую – Моховую, но есть другой, еще более интересный пример: Зеленины улицы.

Еще в петровские времена на Аптекарском острове был основан первый в городе пороховой завод. «Зелье» – так назывался порох в те времена, соответственно, завод именовался Зелейным, а слобода на другом берегу Карповки, где жили его рабочие, – Зелейной слободой. Позже в слободе образовались Зелейные улицы.