Отличительный признак

– Близится момент истины! – возвестил Тори. – Вы назовёте нам эту причину?

– Думаю, да, – Индра спокойно посмотрел в камеру– Есть основания полагать, что болезнь вызвана попаданием в питьевую воду удобрений, которые используют для выращивания сои.

Ну наконец-то кто-то это сказал, пусть и Индра.

– Но как эти вещества там оказались?! – тоном обвинителя вопросил Лексус.

– По этому вопросу ведётся расследование.

– А неофициальная версия?

– Что ж, – Индра сделал вид, что колеблется. – Есть мнение, что причиной стала халатность руководителя отдела технической поддержки. Но пока опасность этих удобрений для здоровья не выявлена, так что…

«Что?!» Ким вдохнул и забыл выдохнуть. Индра обвиняет Мака?!

– То есть пока неизвестно, чем именно они опасны, – провозгласил Тори гласом Судного дня, обращаясь к зрителям. – Зловещая, фатальная загадка! Поблагодарим нашего гостя-анализатора за небывалую для сотрудников этого ведомства откровенность.

Ким пришёл в такую ярость, что едва смог заснуть. Индра всегда был гадом, но купиться на жалкие пять минут в эфире с куском засранца Лексусом… Назавтра он избегал смотреть Маку в глаза, как и все механики: новость о «халатности руководителя» распространилась по мастерской, как пожар в вентиляции.

В этот день число заболевших лихорадкой дошло до пятидесяти. Со всех экранов и открытых эмиттеров в общих помещениях жителей «восемь-семь» просили вечером сидеть по домам, чтобы всех могли осмотреть биотехники.

– Зачем всех подряд осматривать? – Алекс, которую потряхивало, с силой гнула в руках пластфон. Хотелось надеяться, на этот раз – свой. – Голодных проверяйте! Лично мне от всего этого вообще кусок в горло не лезет, – и она так судорожно запихнула в рот сухохрустик, что поперхнулась.

К вечеру мастерская почти опустела, и Ким даже напугался, когда, выворачивая из-за стеллажей, внезапно налетел на Мака.

– Вы не ушли?

– Мы с папашей живём в «пятёрке», – буркнул Мак, глядя на Кима так угрюмо, что тот невольно отступил на шаг– Стало быть, не всё про меня знаешь, умник?

– Что?.. – Ким вгляделся в лицо мастера и сразу всё понял: – Мак, да это не я! Я никому вообще ни слова не говорил, клянусь!

– А с Эдо вы встречались – так, анекдотцы травили? – В голосе Мака послышалась плохо сдерживаемая злость. – Я, может, и халатный, но я не полный идиот, парень! – Резким движением плеча Мак едва не впечатал Кима в полку и тяжело прохромал к своему столу.

Это было ужасно несправедливо – после вчерашнего, после того как его отделали парализатором, после свиньи, которую подложил Индра; но и это еще было не самое худшее. С утра, когда Ким полез смотреть новости, на всех лентах висел один большой баннер с сухим текстом:

«До специального распоряжения жилой сектор «8–7» помещён в карантин. Проникновение внутрь сектора или выход из него запрещены. Жителей сектора просят сохранять спокойствие и не пытаться выйти за пределы изолированного участка».

Ким кинулся вниз и убедился своими глазами: перед дверью толпились люди, по очереди пытаясь открыть её своими чипами.

– На других входах то же самое, – убитым голосом произнёс пожилой человек в костюме агронома. – У меня там жена…

Мастерская встретила Кима непривычной тишиной: почти никого из команды не было. Горстка тех, кто остался, тоже не работала, а уныло топталась вокруг верстака Мака.

– Ясен пень, для того им вчера и велели по домам сидеть, – глухо проговорил мастер. – А ни для какого не для обследования, – Мак тяжело поднялся из-за стола и прошёл к выходу, едва не задев Кима, но даже не взглянул на него.

– Я о таком слышал, – сказал небывало взбудораженный Ришат, который жил где-то в «десятке». – Любой сектор при чрезвычайной ситуации можно изолировать. Но из-за какой-то вшивой температурки…

– Она не вшивая, – пробормотал кто-то. – Мой брат – биотехник, говорит: у них все обменные процессы разогнались. И всё ускоряются.

– А как же те, кто здоров? – растерянно спросил Ким. – Алекс… Она тоже там?

Никто не ответил. В этот момент вернулся Мак и рявкнул, что у них теперь по горло работы, так что всем лучше поактивнее шевелить задницами.

На этот счёт сомнений не было: в ближайшее время их завалят с головой. Но Ким был не в состоянии проверять проводку по заявке из «десять-семь». «Обменные процессы разогнались» – что же это значит?..

И тут он вспомнил встречу на Дне Единения: у него ведь тоже есть знакомый биотехник, да ещё из иммунизации!

Через полчаса рыжая Гришина голова замаячила на городской площади в девятом секторе. Похоже, Гриша был возбуждён не меньше, чем Ким:

– Эй, что там у вас за ботва случилась в техподдержке? У нас в отделе, за что схватиться, не знают. Это правда насчёт удобрений?

Ким наскоро ввёл Гришу в курс дела, и тот присвистнул:

– Ну ни фига себе… Тогда понятно, отчего все на ушах. То есть и так понятно, конечно, – эпидемия всё-таки.

– Как это может быть эпидемией? – спросил Ким. – Сколько людей пили воду – столько и заболели, разве не так? Ну отравились.