Отличница

Ну что ж, я не буду тебя торопить. Я подожду. В конце концов, я столько ждала, что могу и еще немного потерпеть. Рано или поздно ты тоже успокоишься и поймешь, что назад дороги нет.

С этими мыслями я выключила компьютер, закрыла кабинет и пошла к лифту.

Лифт приехал на наш этаж. Двери открылись, и навстречу мне вышел Костя Бобров. Хромающий и с палочкой.

– Привет! Ты почему не в постели?

– Привет! Да вот, приехал забрать кое-какие документы – и сразу назад, в койку.

Он был бледен, под глазами мешки.

– А что, больше некому привезти тебе документы домой?

– А никто не знает, какие именно мне нужны.

– А Маркин на что?

– Он улетел сегодня утром.

Я ничего не понимала.

– Как сегодня? Он же должен был лететь в двадцатых числах!

– Так то в Москву. А я должен был сегодня лететь в Питер. На две недели. Но поскольку я теперь калека, то вместо меня полетел Леха.

Ну, просто «Ирония судьбы» какая-то!

– Все ясно. Тебе помочь?

– Да нет, сам справлюсь. Спасибо.

– Ну, тогда пока! Выздоравливай!

Мы попрощались. Костя похромал в свой офис, а я поехала домой.

Интересное получалось кино.

А если бы я не встретила Бобра? Что тогда? Когда бы я узнала, что Лехи нет в городе, и что мы с ним не встретимся до моего отпуска? И кто бы все это время кормил бедного кота? Я сомневаюсь, что Маркин попросил об этом кого-то еще – ключи-то были у меня.

Н-да…

Остаток января пролетел незаметно. Дом – работа, дом – работа.

Пару раз я получила сообщение «Вам звонили…» и дальше незнакомый мне номер телефона, хотя самих звонков не было. Как будто кто-то прерывал соединение в самом начале вызова.

Февраль

Я блаженствую в удобном кресле. За окном плюс пять, моросит мелкий дождик. Парижане мерзнут, а для меня после наших минус тридцати это просто лето!

В кафе «City-Zen» на рю де Сен тепло и уютно. Дружелюбный молодой человек принес мне кофе, и я жду, пока приготовится моя рыба на гриле. Посетителей мало. Две девчонки щебечут за барной стойкой. Пожилая пара в глубине зала. И я за столиком у большого окна.

Это мой последний вечер в Париже. Завтра я возвращаюсь домой.

Я еще не поняла, понравился мне Париж или нет. Он оказался и таким, и не таким, как я себе его представляла.

Как его описать? Он вежливый, но слегка отстраненный. Как его жители, которые держат дистанцию, не подпуская к себе, но обязательно с улыбкой извинятся, если случайно тебя толкнут или даже просто коснутся.

Он стильный. Сдержанные тона, ничего яркого, кричащего. Серо-коричневые стены, серо-синие крыши. Только крыши темные, а стены светлые. В пасмурный день стены отливают зеленым, а на солнце желтеют – кажется, что они наполнены светом.

Париж капризен и непредсказуем. Любит делать мелкие пакости и приятные сюрпризы. Прекрасное в нем соседствует с безобразным, но, что самое удивительное, это соседство весьма похоже на родство. Как у Элен Безуховой и ее брата Ипполита: у них были одни черты, но при этом она была красавица, а он – урод.

Сквозь кружево голых ветвей просвечивает низкое небо. На маленьких балкончиках – ажурные решетки. И Башня – любимица Парижа – тоже кажется ажурной, пока не подойдешь к ней поближе. И тогда она просто потрясает. А если запрокинуть голову вверх, то кажется, что ее шпиль уходит в бесконечность.

Этот город то поворачивается к тебе спиной и захлопывает дверь у тебя перед носом, то, когда ты уже, отчаявшись, думаешь, что он тебя не примет, вдруг в самый последний момент улыбается тебе и делает широкий жест.

Никогда не знаешь, что ждет тебя за поворотом. Церковь, которую ты так хотела увидеть и ради которой прошла полгорода пешком, оказывается затянута противной зеленой сеткой. Станция метро, на которой ты собиралась сойти, оказывается закрытой на ремонт, но ты понимаешь это только, когда проезжаешь мимо. Из-за этого ты долго-долго идешь в обратном направлении по улице Пармантье и ищешь тот самый дом, где жила Николь, героиня Одри Хепберн из фильма «Как украсть миллион». По мере приближения ты начинаешь понимать, что Николь никак не могла жить в таком районе, и, конечно же, дом номер 38 оказывается самым обычным в ряду таких же, а вовсе не роскошным особняком, стоящим в глубине маленького сада.

Но зато какие удивительные ощущения ты испытываешь, когда вдруг из-за поворота перед тобой внезапно вырастает громада Нотр-Дам, или Сен-Дени, или Сент-Эсташ, и ты застываешь в радостном изумлении. Внутри торжественно и спокойно. Солнечный свет, проникая сквозь старинные витражи, бросает цветные блики на холодный камень. Время словно проходит сквозь тебя, ты ощущаешь причастность ко всему, что видели эти древние стены. Душа твоя взлетает ввысь, и ты почему-то начинаешь чувствовать себя как дома.

Гарсон наконец-то принес мне мою рыбу с овощами. Вкусно, но совершенно несолено. Может, оттого, что тут «Zen»? Зато десерт божественен. Мороженное внутри шариков из хрустящего теста, усыпанных тертым миндалем и облитых горячим шоколадом. Это так вкусно, что я тихонько постанываю от удовольствия.

Вообще, сладкое в Париже – это отдельная тема. Таких эклеров не делают нигде! Абсолютно точно.