Отличный шанс

Зимние каникулы должны были начаться в середине декабря. Чем ближе было окончание занятий, тем больше ученики нашей школы мечтали о домашней еде и встрече со своими родителями. А еще всем хотелось поскорее поехать в Санкт-Мориц кататься на лыжах. Эта поездка была намечена на первые дни после каникул, когда все вернутся в школу.

В январе учащиеся вновь соберутся в кампусе, заполнят автобусы, отправляющиеся в Санкт-Мориц, и уедут на целых две недели. Там, на горнолыжном курорте, они будут целыми днями учиться кататься на лыжах, а академические занятия займут лишь несколько часов. Гутри и другие школьники, которые после каникул возвращались в Швейцарию, сразу назвали это событие главным в предстоящем году.

- Fantastico! - радовался Гутри. - Meraviglioso!* Динамит!

______________

* Чудесно! (Итал.)

Меня же ничего не радовало. Я не могла поехать домой на Рождество, потому что билеты стоили слишком дорого. К этому времени от мамы пришло всего лишь шесть писем, и ни одного - от Стеллы, Крика или отца. В один из конвертов были вложены фотографии Стеллы и ее ребенка. Мою сестру на них совершенно не узнать: волосы коротко острижены, лицо осунулось. Я поймала себя на том, что разговариваю со Стеллой на фотографии, как с живой: “Это ты, Стелла? - и пальцами касаюсь лица ребенка. - Как ты себя чувствуешь, малыш?” У малыша есть имя, Майкл, но такую крошку просто странно называть взрослым именем, поэтому я говорю ему “малыш”, просто “малыш”.

Однажды вечером, в начале декабря, когда мы с Лайлой возвращались из библиотеки, она сказала:

- Думаю, тебе следует знать, что я сюда не вернусь.

Налетевший на нас внезапный порыв ветра толкнул меня прямо в лицо, словно хотел опрокинуть и унести вниз по склону холма.

- Не вернешься? - переспросила я.

- После Рождества. Не вернусь. - Лайла натянула на лицо свой шарф, ветер подхватил его концы и хлестнул ими меня по затылку.

- Но… Но… - Я ухватилась за рукав ее пальто. - Подожди…

- Я просто подумала, что тебе следует знать, - сказала Лайла.

Над нашими головами со стуком раскачивались голые ветки.

- Этого не может быть. Ты вернешься!

- Я все здесь ненавижу, - сказала Лайла.

- Это неправда!

На тропинке валялась чья-то тетрадь, и ветер трепал ее страницы.

- Правда! Никогда не говори вместо меня о том, что я чувствую, - сказала Лайла. - Это ужасное место. Я такой человек, которому весьма не безразлично, в каком месте он живет.

Дома я нашла дядю Макса у него в кабинете, склонившимся над очередным приказом по школе.

- Лайла не вернется, - выпалила я прямо с порога. - Она здесь все ненавидит.

- Она забрала документы? - спросил дядя Макс.

- Нет еще, только собирается. Вы что-нибудь предпримете?

- У меня нет никакой информации от ее родителей на этот счет.

- Может быть, они еще не знают, - предположила я. - Но Лайла их обязательно уговорит. Вы должны…

- Динни, знаешь, как много ребят заявляют то же самое к концу первого семестра! Такое происходило неоднократно.

- Но она здесь все ненавидит…

- А когда приедет домой, - возразил дядя Макс, - то поймет, что все эти месяцы она идеализировала и место, и людей, которых не видела столько времени, и что на самом деле все не так, как она себе воображала. Все вокруг будут считать и ожидать от нее, что она по-прежнему такая же, как раньше, но ведь и Лайла тоже изменилась. И в итоге она начнет вспоминать школу и поймет, что не все здесь так уж плохо, а наоборот, было много приятного для нее. И она…

В дверях возникла тетя Сэнди.

- Эту девочку нужно просто встряхнуть как следует, и я могла бы сделать ей такое одолжение!

Конечно, было бы большой смелостью предположить, что Лайла изменит свое решение. И когда я еще раз попыталась поговорить с ней об этом, она была категорична:

- Все решено! - отрезала она. - И разговоров быть не может.

Тогда я попросила Гутри повлиять на нее.

- Я? - удивился Гутри. - Каким образом?

- Не знаю. Она тебя слушает. Скажи ей, чтобы возвращалась обратно.

- Почему это так важно для тебя? - спросил Гутри.

- Потому что… Потому что… - Хороший вопрос. Лайла действительно могла иногда действовать на нервы, но она - моя подруга, и мысль о разлуке с ней была для меня невыносимой. Мне вспомнилось, как ужасно я чувствовала себя каждый раз, когда приходилось покидать место, к которому только что привыкла. - Потому что, потому, Гутри. Просто скажи ей, что она должна вернуться.

Гутри рассмеялся:

- Это не совсем в моем стиле, Динни. Я не очень-то умею указывать людям, что им делать.

- Поговори с ней, о’кей?

- Ecco! - опять рассмеялся он. - Я поговорю с Пистолетом!

После этого мне пришлось еще несколько дней добиваться от Гутри результата.

- Ты уже говорил с ней? Да или нет?

- С кем? - делал он невинное лицо.

- Сам знаешь с кем - с Лайлой.

- Ах, да, с Пистолетом! Да, я говорил с ней.

- Ты сказал ей, что она должна вернуться? - продолжала я.

- Нет.

- Почему?

Гутри только улыбался.

- Мы обычно разговариваем о других вещах. Я еще не дошел до того, чтобы приказывать ей, как в армии.

Вечером накануне последнего дня занятий я встретила Лайлу возле спального корпуса и спросила, разговаривала ли она с Гутри.