Отложенная казнь

В такие моменты кажется, что время замедлилось. Но это просто мысли в голове бегут намного быстрее, чем секунды на циферблате. И все же Карлу чудилось, будто мир застыл в вязком масляном тумане, где мальчик и девочка лет шести направляются прямо туда, где искра еще бежит по шнуру.

Все остальное заняло не больше двух секунд, Карл развернулся навстречу детям, метнул взгляд на огонек. Еще где-то 10 сантиметров шнура. Но… Видимо, Джако не слишком верил в удачу. Брат, чуть ссутулившись, явно заранее смирившись с судьбой, шагал точно к коробке.

– Нет! – Карл не кричал. Он даже не знал, произнес ли это вслух. Просто… он не менее упрям, чем Джако.

Полицейский увеличил скорость. Будь он в нормальном состоянии, в здравом уме и светлой памяти, такой номер ему никогда не пришел бы в голову. А здесь…

Карл пронесся мимо брата, прямо между ним и бомбой. 5 сантиметров шнура, 3 секунды до взрыва. Майор со всей дури пнул коробку, чтобы ее отнесло дальше от подъезда, почти на бегу ухватил Джако за рукав куртки и что было сил потянул брата за собой. Туда, навстречу двум ребятишкам, которые застыли, наконец-то поняв, что дело нечисто, и даже, похоже, испугались.

Он уже не видел длины оставшегося шнура. Но до взрыва секунда… А до детей два шага. Надо просто прыгнуть вперед… В этот момент Джако резко рванул свою руку, чтобы выдрать ее из пальцев брата, замедлился и со всей дури свободной рукой толкнул Карла вперед. Майор просто пролетел до детей и ухватил их, падая, подмял под себя, закрывая им головы.

Он еще не успел приземлиться, когда сзади грохнул взрыв. Волна покатилась в стороны. Карлу показалось, что он вместе со своим грузом на миг завис в воздухе и попытался выставить локти, чтобы дети не ударились о землю. Зато при немягком приземлении его самого хорошо приложило головой об асфальт, и Карл потерял сознание.

3

Карл сидел в небольшом холле на первом этаже «Май-медика». До палаты брата было всего метров десять по коридору. Сейчас больше всего на свете Карл боялся туда войти и…

Его привел в чувство Мон: перевернул и чуть надавил на висок, используя свою магию. Карл помнил, как с трудом разлепил глаза. По лицу текла кровь, голова болела так, будто в ней еще продолжали взрываться тысячи маленьких бомб.

– Вставай, – твердо, но тихо скомандовал охотник.

– Дети… – Карл помнил два маленьких тельца, которые так пытался спасти.

– Ушибы, царапины и куча слез, – сухо прояснил Мон. – Карле, кто-то уже вызвал полицию. Нам нельзя медлить. Джако…

– Что с ним? – чудовищным усилием воли он поднял руку и вцепился в рукав перепачканного пальто охотника.

– Пока не знаю, но выглядит плохо, – честно признался Мон. – Я затащил его в машину. Мы должны ехать. Разберись тут. Нас не должны задерживать.

– Анна? Она его не… – Карл и хотел, чтобы девушка смогла помочь брату, даже той ценой, как это было в прошлый раз, и понимал, насколько тяжело это опять будет для всех.

– Она умнее Леони, – признал охотник. – Знает, что не справится. Она только поддерживает в нем жизнь.

Карл кивнул и отпустил рукав. Теперь главное подняться. Охотник уже бежал к их автомобилю…

Это было час и тридцать восемь минут назад. Из этого времени уже 22 минуты он сидит здесь. Головная боль стала иной, тяжелой, свинцовой и гулкой. Теперь было ощущение, что в мозгу повесили огромный церковный колокол, и его звон слышит, наверное, вся округа. А значит, и Джако… Если и Май, и Мон там, в той палате, значит, шанс есть.

Карл хотел тоже быть с братом. Хотел видеть, знать и перестать испытывать эту ужасную ноющую тоску. Ему нужна Май, ее глаза, голос, запах, покой, который она принесет в тонких, но умелых руках, тепло ее тела…

Она вышла в коридор еще через 14 минут – хрупкая фигурка в белом халатике. Тихо прикрыв за собой дверь, она осторожно, по-кошачьи, вступила в холл. Май подошла к креслу, где сидел Карл, опустилась перед возлюбленным на колени, взяла его ладони в свои.

Он чувствовал ее тепло, такое желанное и исцеляющее.

– Он жив, – сказала она.

Карл кивнул. Радости пока не было, потому что все пространство холла заполнило ее невысказанное «но».

– Насколько все плохо? – Он заставил себя это произнести почти спокойно.

Пальцы Май скользнули по его лицу, подобрались к вискам. На миг перед глазами полыхнуло знакомое синее пламя. Знахарка осторожно и ласково начала прогонять боль и гул в его голове.

Таким же тихим и ласковым был ее голос. Только суть произносимых ею слов оказалась иной.

– Ему раздробило правую ногу, – четко перечисляла она. – Пострадала и правая рука. Сильная травма позвоночника, повреждены внутренние органы. Сломанное ребро прошило легкое. Я смогла это заживить. Дышит. Уже хорошо. Пока только это, но… Он хочет видеть тебя.

– Он в сознании. – Это был не вопрос, а утверждение.

Май убрала руки от лица, снова вложила свою ладонь в его и плавно начала подниматься, потянув Карла за собой.

Он послушно встал и пошел по коридору, бездумно передвигая ноги. Что она не сказала?..