Отложенная казнь

– Это потому, что ты отвергаешь данное тебе богом, Энрик, – решил высказаться Мон, тоже спокойно и с некоторым участием. – Даже если это твой странный бог, которому нужно столько чужой крови. Или бог христиан, которому ты когда-то верил. Дар дан свыше. Отказ от него приносит безумие. Ты должен был знать это. Ты же жил там. Дома знали все.

– Нет! – Вот этим они его не собьют. – Моя сила при мне! Мой огонь очищает, он горит ярко!

Анна стояла рядом с Моном. Она молчала и лишь смотрела, с почти медицинским интересом наблюдала за их врагом. Но когда он вытянул вперед руку, повернул ее ладонью вверх… Воспоминания Леони выплыли наружу. Анна снова испытала этот ужас, презрение – все то, что Леони почувствовала тогда в каморке ратуши. Всю боль его предательства.

На ладони Энрика вспыхнул огонь. Ярко-алый, так похожий на настоящий, только более ровного, неестественного цвета. И в тот же момент руки в таком же жесте подняли Май и Мон. На их ладонях тоже зажглось пламя – оранжевое с малиновым у Мона, бордовый огонь у Май.

– Точь-в-точь, – без насмешки заметил Карл. – Сколько бы ни было в тебе сейчас дури, какую бы дозу наркотика ты ни принял, твои мозги должны быть способны осознать происходящее.

Энрик молчал. Ему не нравилось то, что он увидел. Это пугало. Заставляло усомниться. Он помнил огонь Леони: бирюзовый, яркий, почти волшебный и нереальный. Но магия в руках нынешних врагов была… слишком похожа на его силу.

– Неприятное открытие, не правда ли? – произнесла Май уже иным, сухим и напряженным голосом. – И… я перед прощанием сделаю тебе еще один подарок. Верну тебе кое-какие воспоминания. Твои. Держи…

Пламя сорвалось с ее руки так быстро, что Энрик даже не успел отреагировать. Огонек свернулся крохотным шариком и ударил ему в висок. Энрик знал, что магия не дает ожогов и не оставляет ран… Но…

Он даже не стазу понял, что это. Почему стало темно и он чувствует себя иным: более молодым и бессильным. Перед его глазами замелькали образы, тело наполнилось ощущениями – теми, которые он давно запретил себе помнить. Энрик будто со стороны видел себя почти мальчишкой. Видел, как, истекая кровью, почти ползком пробирается в церковь. Он будто бы снова ощутил под рукой липкую мерзость этой жидкости, вытекающей из его вен. Руки были скользкими из-за крови, но он старался цепляться. Он шел и всю дорогу молился. Он заклинал бога спасти его, обещал, что, если бог смилостивится, он, Энрик, будет служить ему вечно, стирая магию с лица сотворенного господом мира.

Он смог добраться до церкви, почти вполз на паперть, последним рывком распахнул двери, потянулся к алтарю – туда, где горели свечи, где жил бог, туда, где он получит спасение. Он выполнит все, что обещал. Только бы еще чуть-чуть. Сквозь гул в ушах Энрик услышал чей-то вскрик и топот ног. Чьи-то руки, сильные, но ласковые подхватили его, потянули к свету. Кто-то уложил Энрика на пол церкви, перевернул его лицом вверх, как раз так, чтобы он мог видеть дом господень, и… В его жилы потек свет. Чистый, белый, наполняющий теплом и благодатью, исцеляющий.

Всю жизнь Энрик лелеял именно этот момент. Он сохранил его в своей памяти. Именно это чистое сияние, снизошедшее на него в тот день. Он думал, что умер тогда и свет божий возродил его. Но… сейчас Энрик увидел другое – склонившуюся над ним мать. И тот свет, который он всю жизнь считал силой божьей, на самом деле струился из ее пальцев. Это была… магия.

Нет, это был не ужас, а что-то большее, дикое, темное. Оно мгновенно поглотило Энрика целиком. Он ощутил себя… грязным, оскверненным, полным чего-то омерзительно липкого и мерзкого. На своей коже, под ней, в жилах и органах. Он весь погружен в эту грязь…

Карл со все возрастающим беспокойством наблюдал за врагом. Он знал, что магия Май уже прекратила действовать. А Энрик… Карл уловил, когда глаза врага вдруг расширились, полные ужаса и отвращения, а заодно безумия. Энрик вдруг начал судорожно потирать свои руки, тело, живот, закрутился на месте, будто пытаясь стряхнуть с себя нечто… ужасное и мерзкое.

– Похоже, нам можно уйти, не прощаясь, – напряженно сказал полицейский своим друзьям.

И первым сделал шаг назад, к пустому дверному проему, таща за собой Май. Но при этом он не сводил глаз с Энрика. А враг все еще боролся со своими демонами. Однако в его безумии наметился сдвиг. Энрик на миг остановился, будто что-то вспомнив, похлопал себя по карманам и… достал зажигалку.

– Лучше поторопиться! – уже громко предупредил Карл.

Мон уже привычно подхватил Анну и решительно шагнул к ближайшему окну, полицейский уводил Май прочь. Они бежали и ничуть в этом не раскаивались. Они достигли выхода из залы. Карл обернулся…