Отложенное убийство

Относительно прочего, хорошо известного ей по недавним впечатлениям, еще саднящим на коже, Зоя дослушать не успела, потому что сумочка в ее руке совершила непроизвольное движение, обрушиваясь на голову Макса. Так тебе! По голове, по плечам, по жирному пузу! Лишенная острых углов, сшитая из мягкого материала, сумочка не могла выступить в роли грозного оружия, но получать по голове и по животу даже тряпкой не слишком-то приятно. Кроме того, в сумочке лежал кошелек, ключи от дома и от машины и другие мелкие предметы, которые Макс отчетливо прочувствовал на своей изнеженной плоти.

— Говнюк! — визжала Зоя. Раскрасневшаяся, с перекошенным от оскорбленных чувств лицом, она больше не старалась сойти за красавицу. — Жирдяй! Говнюк! Шпион! Шпион! Жирдяй, говнюк!

В ночь с 24 на 25 февраля. Сергей Логинов

Рабочий день Сергея Логинова начался очень рано. Точнее, это была рабочая ночь. Едва он сомкнул усталые веки, затрезвонил телефон. Людей, которым он давал свой телефон, можно было пересчитать по пальцам, поэтому звонок, да еще в такое время, означал радикальные неприятности. Если же звонок пустячный — ну и задаст Зубр тому, кто нарушил его сон! Сергей Логинов схватил трубку.

— Да! — прорычал он.

— Здравствуй, Зубр. — Спокойный мужской голос не был знаком Логинову, но он был взаправду очень спокойным и очень мужским. — Тише реви, не в Беловежской Пуще.

— А? — Спросонья Логинов не сумел подыскать адекватного ответа на оскорбление. — Это кто такой шустрый…

— Крот с тобой говорит.

— Кто?

— Глухим дважды обедню не служат, но для тебя, так и быть, повторю: Крот. Усек? Больше повторять не стану. А чтоб ты крепче мое погоняло запомнил, выйди и подбери у себя на крыльце кассету. Кино интересное. Посмотришь — тогда позвоню.

Сам Зубр на крыльцо, конечно, не высунулся — послал подручного своего, Степу Шнурка, последнего из самых преданных, кто уцелел после милицейской чистки. Шнурок вернулся из прохладной ночной темноты живым и невредимым. В руках он действительно держал миниатюрную видеокассету. Зубр привык жить на широкую ногу, и в его не затронутом конфискацией доме имелась любая техника, в том числе и для просмотра кассет такого рода. Когда Логинов вставлял кассету в прямоугольный зев видеомагнитофона, руки у него слегка тряслись.

— Мне выйти? — спросил предупредительный Шнурок.

— Выйди, — скомандовал Зубр, — но дверь не закрывай. Держись поблизости.

Все еще в широких, как у футболиста, трусах (Сергей Логинов привык, чтобы во время сна его ничто не стесняло), он, оттягивая резинку, раздраженно почесал живот. Паразиты душевного непокоя забегали по его коже, теребя своими крошечными острыми лапками. Вскочил на память японский фильм (как же он назывался?), который Логинов смотрел недавно — включил телевизор по ошибке и потом долго не мог уснуть. Он вообще фильмы ужасов терпеть не может, а этот смотреть и подавно не стоило. Тьфу, черт, названия вспомнить не удается… Все там крутилось вокруг видеокассеты; каждый, кто смотрел ее, в течение недели должен был умереть, если не даст посмотреть кому-нибудь другому. Может, и впрямь что-то такое хитрожопые спецслужбы изобрели? Уж не стремятся ли уничтожить Зубра таким заковыристым способом? Широкие плечи Шнурка маячили поблизости, суля спокойствие. По-спортивному вдохнув и выдохнув, Логинов нажал на пульте кнопку со стрелкой, указывающей вправо.

Первые же кадры заставили его застыть столбом.

Последующие — через силу сдвинуться с места, закрыть дверь и снова оцепеневшим взглядом впиться в экран. Закрывать дверь потребовалось потому, что Логинов не хотел, чтобы кто-нибудь, даже Степа, видел его сестру голой… Но если бы Зоя была запечатлена просто голой, это бы еще полбеды! Видеопленка с хроникальной безжалостностью показывала ее со связанными руками, подвешенной за запястья к потолочной балке так, что плечи едва не вывихивались из суставов. Рот у нее был завязан, лоб сморщен, орбиты едва вмещали выпученные глаза. Тело дергалось, выгибаясь вперед при каждом ударе страшных пучков прутьев, которые обрушивал на Зоину заднюю часть здоровяк в черном шлеме с прорезями для глаз и в черном, до пят, балахоне. Вот другой ракурс съемки, вид сзади: следы от прутьев на пояснице и бедрах, похожие на царапины, густо исполосованные ягодицы судорожно сжимаются и разжимаются. Звуковым сопровождением пленки служил аккомпанемент приглушенных криков… Сглотнув пересохшим горлом, Зубр остановил пленку: он не в состоянии был больше это видеть! Но нет, требуется досмотреть до конца: вдруг Зои уже нет в живых? Вряд ли, тогда звонить не понадобилось бы…

«Крот, Крот… — копался в памяти Логинов. — От кого я слышал это прозвище? А, ну да, от Антона. Я тогда ему не поверил, когда он сказал, что милиция решила натравить на нас какого-то беспредельщика. Не то что не поверил, просто пропустил мимо ушей. А ведь и правда… Все правда… Господи, как это получилось?»