Отложите свой брандспойт и утрите свои бакенбарды

– Вот так! Женщина, идите, пожалуйста, по своим делам куда-нибудь, куда шли! – говорю я.

Ушла, обиделась, наверное. А может, и нет, пошла кого-нибудь дальше окучивать.

Аэропорт Домодедово

В ожидании самолета на Минск вспомнилось чего-то, как подписывался первый большой контракт в строительстве на автоматизацию бетоносмесительного узла.

Наверное, полгода обхаживал руководство домостроительного комбината: от директора до начальника бетоносмесительного узла. «И предложение у вас хорошее, и цена нормальная, но… Молоды вы еще, зелены, опыта у вас, думаем, маловато… А покажите, где, кому и что вы делали?»

Показывать было тогда особо нечего, после продолжительных агитаций уговорил их съездить под Борисов, посмотреть на недавно установленную нами систему управления на комбикормовом комбинате. Кривили носом:

– Комбикормовый завод – это же не строительное предприятие, это совсем другое! Бетоносмесительный узел – это сердце всего комбината! А тут комбикорм, сельское хозяйство, свиньи… Ерундистика какая-то!

Уломал все же через некоторое время. Договорились встретиться возле завода без пятнадцати восемь утра. Заказали заводской микроавтобус. Поехать решили: главный инженер завода Капуста Сергей Иванович, крупный, высокий мужчина лет пятидесяти, самый адекватный и технически грамотный из всех, с кем мне приходилось общаться на комбинате; главный инженер самого комбината, т. е. второй после директора человек Волович Семен Викторович, суровой от своей представительности и осознания значимости наружности, с широкой челюстью перекормленного бульдога и нависшими над невыразительными глазами надбровными дугами; председатель Наблюдательного совета комбината Адамович Петр Сергеевич, крепкий, основательный мужичина лет так под семьдесят. Председатель наблюдательного совета – должность почетная, но ничего особо не значащая, что-то вроде классического начальника отдела по технике безопасности, подпись которого нужна чуть ли не на каждом документе, из-за чего все, по идее, должны его слушаться и уважать, но никто его не слушается и не уважает, и оттого он вызывает невольное раздражение своей навязчивой везденеобходимостью. Это сказывалось и на физиономии Петра Сергеевича: на лице, казалось, навечно застыло презрительное выражение: «Я вам всем когда-нибудь покажу!» Также поехал начальник БСЦ Комаровский Игорь Павлович, средних лет с классическими белорусскими усами: пышными, растущими вниз вокруг рта, с кончиками, с не менее классической деревенской хитрецой в глазах.

Кроме Воловича, все собрались без опозданий, тот задержался минут на двадцать – явно не потому, что был чем-то занят, а потому, что начальству так положено. Я прикинул про себя: выйдем из города в полдевятого – без двадцати, до Борисова 90 км – час езды. На осмотр и пиздеж максимум два часа, и обратно на дорогу еще час. То есть к обеду вернемся в Минск. Запланировал себе всяких дел на после обеда… Как же я заблуждался!

Первую свою роковую ошибку я совершил, когда после вопроса Воловича, заданного как бы никому, собственно, как бы просто так: «Что ж мы, на сухую и поедем?», я предложил сбегать в магазин, чтобы «не на сухую». Именно роковой ошибка стала, когда они из вежливости предложили разделить затраты – я за свои покупаю спиртное, они за свои закуску, и я на это согласился. Остановились возле магазина. Я направился в винно-водочный отдел, Комаровский в продуктовый. Прикинул: пять взрослых мужиков – пять бутылок. Впрочем, всегда, сколько бы ни взял, все равно обычно не хватает. Прихватил еще одну бутылку. Вроде нормально, даже с запасом. Сажусь в автобус. Заходит Комаровский и приносит… два килограмма апельсинов. И все.