ОТМА. Спасение Романовых

– Что? – воскликнула Государыня. – Что вы говорите?

Бреннер обернулся назад.

– Где приказ?

Поручик Лиховский передал ему бумагу. Это было постановление Уралсовета, отобранное у Юровского.

– Вот приказ Уралсовета, Ваше Величество, о расстреле всей семьи. Нужно немедленно уходить!

Государь взял бумагу, пробежал глазами, вернул Бреннеру, растерянно потер лоб и переносицу.

– Ваше Величество! Мы теряем время! – простонал капитан Бреннер.

Государь посмотрел на него долгим отсутствующим взглядом. Это было непостижимо. Внешняя охрана пока не опомнилась, потому что приняла нашу стрельбу за расстрел, но сколько это могло продолжаться? Я отодвинул плечом капитана Бреннера, протиснулся между ним и ротмистром Каракоевым и оказался в трех шагах от Государя.

– Ваше Величество! Спасите дочерей! Спасите Наследника! Нужно уходить! Сейчас же! Немедленно! – услышал я собственный голос будто чужой – тонкий, придушенный. Мельком подумал, что я, наверно, смешон. Но никто не смеялся.

Я повернулся к Царице, окруженной дочерьми.

– Ваше Императорское Величество! Промедление смерти подобно!

Видно, я действительно выглядел жалко. Великие Княжны смотрели на меня с состраданием, будто не они, а я был приговорен к смерти.

Я выстрелил в потолок. Кричать было нельзя, и я захрипел:

– На выход! Все на выход!

Все вздрогнули, будто проснулись.

– За мной! – скомандовал Бреннер. – Освободить проход!

Государь поднял на руки Наследника и вынес из комнаты. За ним остальные. Но тут снова случилась заминка. Увидев тела на полу, Император остановился, Императрица вскрикнула, Княжны прижались друг к другу.

– Неужели нельзя было без этого! – сказал Государь.

– Ваше Величество, на их месте были бы вы! – сказал Каракоев. – На улицу! Немедленно!

– Наши вещи! – Государыня оглядывалась на лестницу.

– Собрать все одеяла и матрасы! Постелить в кузове!

Каракоев, лакей Трупп, повар Харитонов и доктор Боткин побежали наверх в комнаты заключенных.

– Берем только самое необходимое! – сказал Лиховский.

– Только самое необходимое! – повторил Бреннер.

Наконец все двинулись через залу, обходя тела. Я подхватил под руки двух Княжон – Анастасию и Татьяну. Анастасия несла болонку и сумку. Татьяна – какой-то баул и подушку. Следом поручик Лиховский вел Марию и Ольгу. Обе несли по узлу и свои сумочки. Наследника нес Государь впереди всех, рядом с ним шла Государыня с большой сумкой и двумя подушками. Анна Демидова, горничная, несла два баула и пару подушек. Лакей Трупп и повар Харитонов тащили по два больших чемодана, доктор Боткин замыкал процессию с чемоданом, сумкой и саквояжем.

– Можно ли оставить хотя бы подушки?! – взмолился Бреннер.

– Нет! – в один голос воскликнули Государь, Государыня и горничная Демидова.

– Нельзя, – шепнула мне на ухо Анастасия, – там зашиты драгоценности.

В спешке вышли во двор. Каракоев руководил выносом матрасов и одеял. Нашли также рулон сукна, которым, видимо, палачи планировали прикрыть тела в кузове. Его тоже вынесли к грузовику.

Наши мадьяры вывели Юровского и Медведкина. Гимнастерка на плече Юровского пропиталась кровью.

– Вы поедете в кузове с нашими, – сказал Бреннер Медведкину и стал втолковывать обоим комиссарам: – Внешняя охрана на воротах должна понять, что вы вывозите тела. Если в городе нас остановит патруль, предъявите бумаги. Ведите себя уверенно. В случае чего – первая пуля вам.

Семья и слуги стояли вдоль стены дома.

– Ваше Величество, всем придется лечь в кузове, – сказал Бреннер.

Мы помогли женщинам забраться в кузов, подняли туда Наследника и уложили его рядом с отцом. Царица и Княжны неловко устраивались вокруг Государя. Доктор Боткин и слуги поместились ближе к заднему борту. Анастасию я поднял наверх на руках. На мгновение ее испуганные глаза оказались совсем близко.

– Господи, спаси и помилуй, – прошептала она.

Наконец все улеглись. Стали укрывать «тела» кусками сукна – Анастасия вдруг вскочила:

– Где мой Джимми! Моя собака! Моя собака!

– Тише! Какая еще собака? – взмолился ротмистр Каракоев.

– Где собаки? Без собак не поедем! – твердо сказала Государыня.

– Собак придется оставить, – раздался голос капитана Бреннера из кабины.

– Нет! Без собак не поедем! – повторила Государыня. –  Черт! Ловите собак! – рявкнул ротмистр Каракоев.

Но собаки и не думали бежать. Жались к колесам грузовика – все три. Их быстро забросили в кузов, и они прижались к своим хозяевам под сукном. Я и ротмистр Каракоев забрались в кузов и сели у бортов. Каракоев посадил рядом с собой Медведкина, уперев ему в бок ствол револьвера. Поручик Лиховский сел за руль, рядом с ним Юровский и капитан Бреннер.

– Открывай! – закричал Медведкин часовым, когда мы подъехали к воротам.

Ворота открылись, и грузовик выехал на Вознесенский проспект.

1 мая 1937 года Москва. Кузнецкий Мост

Чай в стакане остыл, и Нина, облокотившись на стол, держала сложенные вместе ладони перед лицом, будто молилась. Посмотрела на вошедшего Кривошеина и сразу отвернулась. Конечно, она его узнала: не первый раз он преследовал ее.

Кривошеин сел за столик поодаль.