Отмеченная

– Потому что только чувство вины способно держать его вдали от тебя. Терон корит себя за то, что врал тебе и перенес сюда. За то, что, как ему кажется, мог выполнить задание и не думать о последствиях. Иначе давно был бы здесь, строя с Цереком и Зандером планы на грядущую войну. Если бы попросили описать Терона одним словом, я бы выбрала «преданность». Он отдает всего себя тем, кого любит. И понимает, что подвел тебя.

Кейси смотрела, как птица летит по небу. Она могла по-разному описать Терона – горячий, сексуальный, потрясающий и щедрый. Но Изадора права: преданность для него превыше всего. И теперь, когда Терон едва не нарушил свои же правила… он наверняка сам не свой.

– А если он не вернется?

Изадора поджала губы.

– Я об этом думала. И у меня есть одна идея – если ты, конечно, согласишься. Придется действовать исподтишка.

– Ты знаешь, где он?

Изадора кивнула.

– По крайней мере знаю, где он был вчера. Орфей получил сообщение от некоего Нико из колонии полукровок. Кажется, у них появился занятный новый житель, помогающий отстроить здания, разрушенные после последнего нападения демонов. Только вот он не мизос. Если верить Орфею, новоприбывший слишком высок и силен для полукровки.

Сердце Кейси забилось в ритме военного марша. Терон вернулся в колонию? Туда, где все его презирали?

Ее сердце переполнилось благодарностью. Ну конечно, вернулся. Таким образом, аргонавт решил искупить свою вину перед полукровками. Терон прибыл туда, чтобы восстановить их жилье и начать все с начала. Он собирался защищать ее народ.

– Единственная проблема в том, что никто не знает, где же эта колония, – сказала Изадора.

Кейси медленно повернулась к сестре.

– Я знаю.

– Я так и подумала.

*****

Терон стукнул молотком сильнее, чем было нужно. Гвоздь прошел через деревянную доску и вылетел с другой стороны. Ругаясь на себя и на получившуюся дыру, Терон взял из мешочка на поясе другой гвоздь и осторожно вбил его на место. Ох уж эти чертовы человеческие алюминиевые гвозди! Сам аргонавт, понятное дело, предпочел бы железные. Или из долбанной стали.

– Похоже, тебе пора отдохнуть, герой, – сказал Ник с другой стороны комнаты. Он забил гвоздь в стену, которую они отстраивали, и вытер рукой пот со лба. – Вода на кухне.

– Не нужна мне вода, – проворчал Терон, забивая следующий гвоздь с такой осторожностью, будто тот хрустальный.

– Я не спрашивал, нужна ли тебе вода, – ответил Ник. – Хочешь или нет, а вали-ка на кухню. Ты злой, как разбуженный медведь, а я хочу хоть пять минут от тебя отдохнуть.

Терон глянул на напарника, как на идиота, с вызовом прищурился и бросил молоток в стоящий под ногами ящик с инструментами.

Ник кисло улыбнулся в ответ и вернулся к работе.

Когда Терон заявился в колонию и предложил свою помощь в восстановлении, Ник сильно удивился. Он не спрашивал, почему аргонавт к ним пришел, и никогда не интересовался судьбой Акации. Терон понял, что либо полукровка уже обо всем знает, либо просто его жалеет.

Последний вариант совсем не нравился аргонавту, однако именно это неожиданное сочувствие не давало Терону схватить Ника и вышвырнуть в одно из спрятанных в каменной стене окон, выходивших на глубокое ущелье.

– Не надейся, что я и тебе принесу воды, – проворчал воин. – Захочешь пить – сам сходишь.

– Аллилуйя, – воскликнул Ник, когда аргонавт уже выходил из комнаты. – Какой-то гадский бог все-таки решил надо мной сжалиться.

Прежде чем скрыться за углом, Терон показал Нику средний палец – этому жесту аргонавт научился у полукровок.

Но он вовсе не злился на Ника по-настоящему. Шагая по коридору на кухню в задней части дома, аргонавт почувствовал странную общность с полукровкой. Терон все еще держался с Ником настороженно – что-то с этим типом было не чисто, – но быстро привыкал к потрепанному жизнью командиру колонии. Не всякий осмелился бы бросить вызов герою – особенно тому, кто ведет свой род от Геракла. А Ник с самого начала без раздумий противостоял Терону.

В кастрюле на плите лениво булькал суп, но аргонавт не обратил на еду внимания. В поисках бутылки холодной воды Терон открыл холодильник и снова задумался, что же связывало Ника с Арголеей. И как всегда, при мысли о доме, у него перед глазами возник образ Акации, лежащей в постели. Обнаженной, уставшей после лучшего секса в его жизни.

Грудь воина сдавило, и он уже привычно напрягся, поддавшись на миг порыву вернуться обратно к любимой. Но проигнорировал свои чувства и подавил неуместное желание. Воспоминание о боли – боли от предательства – написанной на лице Кейси, когда она услышала от Аида правду, преследовало героя как страшный сон.

По сей день. Потому что Терон действительно ее предал. И никогда себе этого не простит.

– Как вкусно пахнет!

Терон дернулся, услышав знакомый голос, и пролил воду на рубашку и джинсы. Разумеется, ему показалось… но воин все равно медленно обернулся и вытаращил глаза на женщину, которая, по его мнению, больше не желала его видеть.