Отмеченные красным

Десантно-штурмовой корабль резко кренится в сторону. Из корректировочного двигателя по левому борту струится дым, а в фюзеляже зияют рваные разрывы от попадания осколков. Сержант чувствует, как в местах нарушения структурной целостности «Громового ястреба» вытекает воздух.

— А говорили, что никакой войны нет! — смеется Инвиглион.

— Мы по-прежнему воюем, брат! — кричит в ответ Тиель. Они только-только покинули Оран, а уже попали под огонь. Автоматическая оборона Тритуса, настроенная на отражение атак с воздуха — не самое благоприятное начало. — От нее никуда не денешься. Кто–то сказал, что теперь осталась только война.

Воздух с ревом вырывается из отсека сквозь пробитый корпус, обмывая легионеров. Ботинки Тиеля магнитно закрепляются к палубе, и он встает, широко расставив ноги и чуть согнув их в коленях.

Петроний присоединяется к разговору из дальнего конца отсека.

— Лично я рад.

Он сидит, крепко стискивая цепной меч, всем своим видом выражая воинственность.

Венатор, снайпер, сидит рядом с ним. Как и Инвиглион, он уроженец Конора, однако кичится своим высокородным происхождением, будто медалью.

— Мы знаем тебя слишком хорошо, мой задиристый брат. Терпение не твой конек, не так ведь?

— Нет. Но вот гнев — да.

Петроний пытается встать, но взгляд Тиеля заставляет его остановиться. Может, слова Ликана о том, что необходимость набора легионеров перевесила стремление к высочайшим стандартам, несет в себе зерно правды. В большинство случаев, именно поэтому этих бойцов и подвергли порицанию.

Неподчинение, пренебрежение, ослушание. Стыд.

— Отставить болтовню. Я хочу, чтобы после высадки вы занимались задачей, а не друг другом. Возможно, эта турель — не единственный враждебный объект на Тритусе.

— Приготовиться, — трещит по воксу голос пилота, обрывая Тиеля на полуслове. — Мы на подлете, пять, четыре, три…

Вой двигателя достигает крещендо, прежде чем исчезнуть за грохотанием металла. Из пазов в подбрюшье корабля выдвигаются посадочные стойки. Тиель слышит, как они бьются в грязь, и по фюзеляжу прокатывается рокот, сотрясая людей и железо.

Горящий у люка аварийный свет из красного становится зеленым. Слышится шипение стравливаемого под давлением воздуха, и в отсек врывается естественное освещение, когда штурмовая рампа опускается.

— Оружие к бою, — приказывает Тиель. — Выходим по команде.

У него под началом двадцать два человека — это три отделения, включая поддержку с тяжелым оружием. Ракетными установками. У других с собою огнеметы, а подобное любит стоять возле подобного.

Таков путь легионес астартес.

Сквозь расширяющийся проем заднего люка становится видимой сеть изборожденных боевыми шрамами построек. Что бы здесь ни случилось, Тиель надеется, что двадцать двоих бойцов ему хватит.

Коридоры завалены обломками импровизированных баррикад. Тусклые прожекторы на доспехах Ультрадесантников высвечивают в стенах дырки от пуль и воронки от снарядов. Над головами мигает наполовину сорванная из креплений осветительная полоса.

Сержант Дрений обрезает моток колючей проволоки.

— Должно быть, здесь они приняли последний бой.

Тиель кивает. Опустошенный Тритус хранит зловещее молчание, и чрезмерно громкая болтовня кажется ему неуважительной по отношению к покойным. Под ногой что–то хрустит и, опустив глаза, он видит разбросанные по полу толстые медные гильзы.

Их с Дрением отделения продвигаются двумя транзитными коридорами, ведущими в сердце поста прослушивания. Вся станция пережила тяжелую битву, но здесь она бушевала сильнее всего. Плотный обстрел, гранаты и термозажигательные снаряды разнесли большую часть внутренней стены-переборки между переходами. Бойцы Тиеля и Дрения могут видеть и переговариваться друг с другом сквозь рваные дыры.

Третий сержант отряда Тиеля, Фаддей, остался в корабле. Его ракетные установки им нужны только для усиления.

Здесь от них проку не будет. Битва уже закончилась, обитатели Тритуса погибли. Пол усеивают изувеченные тела, наполовину погребенные под гильзами. Это — персонал станции, включая офицеров обеспечения безопасности.

— Раны от цепных мечей, — подмечает Дрений.

— На них напали легионеры, — Тиель видит руну, грубо вырезанную на лице одного из покойников, и хмурится. — Несущие Слово.

Инвиглион, стоящий вторым в колонне, печально качает головой.

— Значит, ты был прав, сержант — Теневой крестовый поход Лоргара не окончен.

— Я не это имел в виду, брат. Это вовсе не Теневой крестовый поход.

Впереди — ворота в главный узел связи, болтающиеся на промышленных навесах. Со своей стороны Дрений указывает на вход.

— Может, там мы найдем ответы.

— Наверняка я там найду одно, — произносит Тиель.

— Что, сержант?

— Мертвецов.

Тиель оказывается прав. Когда Ультрадесантники вламываются в главный узел связи, они попадают на самую настоящую бойню. Здесь еще больше мертвых служащих Тритуса, и именно тут они отчаянно сражались в конце.