Отмели космоса

– Феромоны? – Капитан проигнорировал её вопрос, подошёл к устройству и, сняв его, нажал на несколько кнопок, после чего оно перестало исходить паром. – Толпу на Мерифоре ты накачала?

– Да.

– На Амтруно?

– Просто скинули информацию о вас всем заинтересованным. А если бы они знали всю правду, то…

– Кто ещё ждёт нас?

– Никто. Я – последняя надежда. Федералы с силовиками почти выжали нас с Амтруно, а шарниры обезопасили себя по максимуму. Так что как только ты убьёшь меня, Бубнов, шарниры победят, а люди проиграют. Что, счастлив?

– Кончай её, – капитан как-то рассеянно махнул Двадцатке, но та не отреагировала. – Не спать! Фильтр сдох, что ли?

– Шарниры? – спросила она у Пакс. – Лнео?

– Именно они.

– Бубнов? Шарниры? – снова спросила Двадцатка.

– У меня нет на это времени, – рявкнул Бубнов и потянулся за револьвером.

Но на пути к рукоятке его рука замерла, потому что один из пистолетов Двадцатки вместо Пакс навёлся на Бубнова.

– Двадцатка, – медленно начал Бубнов, – ты понимаешь, что делаешь?

– Подожди. Ты, – она ткнула стволом в Либитину. – Говори.

– Это всё операция шарниров, – с жаром начала Пакс. – Они заменили ваш груз, теперь тут другие люди. То есть совсем не люди – суррогаты.

– И на черта? – непроизвольно спросил я.

– Они искусственные, служат шарнирам со своего рождения, а вы везёте их на планету Оборонного щита! Ясно же, чего хотят шарниры!

– Послушай меня, Двадцатка, – начал Бубнов. – Я знаю, ты ненавидишь роботов, лнео, подобные штуки. Тебе и не нужно их любить, тебе нужно делать свою работу. Если ты сейчас вышибешь ей мозги, то я пока забуду о том, что ты тыкала в меня стволом. Теперь стреляй.

Двадцатка и не думала слушать Бубнова. Тот, прежде чем продолжить говорить, глубоко вздохнул.

– Нужно всего-то выполнить заказ, потом всё станет неважно, я всех отпущу, а Пакс… ты посмотри на неё!

Не знаю, посмотрела ли Двадцатка, куда сказали или нет, но момент для ввода в игру карты из рукава оказался подходящий. В следующую секунду капитан взорвался ярчайшей вспышкой света. Меня спасло то, что он был позади, и я на него не смотрел, впрочем, даже так меня дезориентировало. Но я не ослеп, поэтому видел, как в воздухе расцветают десятки ложных меток. Обычно такие гранаты используют против роботов, чтобы сбить их наведение, но тут было очевидно, ради кого капитан носил с собой такое приспособление.

Я, стреляя большей частью по памяти, прыгнул в укрытие. Проморгавшись немного, увидел, как Бубнов безуспешно палит вслед Двадцатке, увлекающей за собой Пакс.

– Хорошо, это их замедлит. Больше на мостике не стреляй.

За беглянками тянулся тонкий прерывистый кровавый след.

– Капитан, ты серьёзно продался лнео?

– Как и все вы. Вас давно всех продали, только вы не знали.

– Бубнов, я нечасто тебе прошу ответить на вопрос не по делу, но сейчас должен.

Он, кажется, что-то понял, нахмурился и вопросительно посмотрел на меня. Я не без опаски начал:

– Мы же на лнео работаем? Чего они хотят?

– Не знаю. Разыгрывают свои злобные планы. Ещё вопросы?

– А ты вообще, как относишься к тому, что… Ну… Совершаешь преступление против человечества в принципе?

– Никак.

Уверен, что он не понял вопроса, поэтому пришлось переформулировать.

– Я говорю о другом – мы же тоже люди. Нет, не нормальные, конечно, не спорю. Доржи проводил махинации, поставляя детским домам протухшую рыбу, Гнидой повырезал почек из людей на несколько миллионов, Флюгер… – тут я увидел, что желваки Бубнова сжались, и изменил направление. – Двадцатка убила людей столько, что можно было ими ещё одну колонию заселить. Насчёт тебя даже говорить вслух не нужно, но ведь это только потому, что у нас работа такая. Нет, я не оправдываюсь, да и вообще не о том говорю, но всё же, Бубнов, разве это приемлемо для тебя, предавать свой биологический вид?

Бубнов посмотрел на меня так, что я понял, ещё пара вопросов и он меня стукнет, возможно, чем-то тяжёлым и по виску. Не потому что хочет меня убить, а потому, что я спрашиваю, что не надо и когда не надо. Тем не менее он всё же ответил.

– Ян. Я ненавижу людей.

Глава пятидесятая. Пара точек, десяток запятых

– А ты не боишься, что Двадцатка нас перестреляет? – напряжённо спросил Доржи, сжимая свой пистолет.

– Нет. Хотела бы – уже перестреляла, – ответил ему Бубнов.

Осмотрев корабль и совершив очередной телепортационный прыжок, мы пришли к техотсеку. Именно сюда вели следы этой парочки стерв. Их выбор был понятен – вряд ли мы станем палить в окружении аккумуляторов. По крайней мере, первыми.

Впереди шёл Гнидой в экзоскелете, ПП в одной руке, остатки робота в роли щита в другой. За ним Доржи и я, Бубнов и Сэнду замыкали. Все вооружены, обвешаны бронёй и настроены разобраться с проблемой. Вот открывается шлюз техотсека, перед нами выстраиваются в ряд энергоячейки.

– Пакс! Двадцатка! – орёт Бубнов. – Либо вы сейчас вылезете оттуда, либо я разгерметизирую корабль ко всем чертям!