Отмели космоса

Тут нас встретила баррикада и плотный автоматный огонь. Одного из андроидов опрокинуло на спину, другому оторвало голову и наплечную камеру. Флюгер выпустил за баррикаду остатки газовых 65-миллиметровых гранат, после чего получил пулю и покатился по лестнице обратно на второй этаж. За ним рванул Гнидой. Обидчика Флюгера тут же пристрелила Двадцатка.

Андроиды поднялись. У того, который имел мужскую фигуру, не осталось ни головы, ни плечевой камеры. Однако примитивные боевые алгоритмы, загруженные в него, внезапно проявили гибкость, и в следующую минуту андроид начал перестраиваться, выворачивая суставы рук и ног. Теперь он ходил спиной вперёд и выглядел… отталкивающе. Его напарница была невредима, но пуля попала в подсумок, оставив пулемёт с последним коробом.

Пока роботы приходили в себя, а Гнидой проверял Флюгера, Двадцатка полезла на четвёртый этаж. После длинной очереди вместе с пылью и осколками бетона она свалилась обратно, вроде как невредимая. По рации зазвучал её голос:

– Бубнов. Плазма. Четвёртый.

– Нет опасно. Там Ангел, её нужно опознать.

– Осколки. Осколочный.

– Он по конусу бьёт, не по площади. Дым, не вижу пулемётчика.

– Окно пять от нас. Давай.

Спустя несколько секунд раздался взрыв. Затем на улице рванула ещё одна радиомина, и снаружи донеслись автоматные очереди.

– Сваливаю. Меня накрыли. Действуйте по обстоятельствам.

Мы продолжили, пусть и без снайперской поддержки. Флюгер подсоединил к гранатомёту последний ранец с фугасами. Мы перестроили боевой порядок. Роботы пошли дальше, мы за ними. Четвёртый этаж, последний. Здесь должен быть кабинет Ангела.

К сожалению, некоторые вещи нельзя предвидеть. Как, например заряд взрывчатки, прикреплённый изнутри к одной из дверей.

Мы держались как можно дальше от стен и проходов, но этот взрыв был слишком силён. Нас просто смело. Основная ударная волна пришлась на центр группы – Гнидого впечатало в стену, а тело Флюгера проломило деревянную дверь в один из классов и скрылось с глаз.

Открылся ураганный огонь. Безголового андроида разметало на куски, от второго оторвалась рука. Я, потеряв по пути сумку с плазменным резаком, пополз обратно настолько быстро, насколько мог. Благодаря задымлению и поднявшейся пыли я смог добраться до одного из помещений и заползти туда. На удивление, газа тут не было. Раскинувшись на полу и пытаясь отдышаться сквозь системы фильтрации шлема, я с неудовольствием обнаружил подходящего ко мне человека, целящегося из обреза.

– Не двигайся, лежи, собака!

Вместе с этим в наушнике послышался голос Бубнова.

– Доложить! Отвечайте! Что произошло?

– Двадцатка. На третьем. Взрыв. Рёбра сломаны.

И как она очутилась на третьем? В окно вышла? Тем временем мой противник подошёл ко мне и начал отдавать приказы.

– Возьми автомат за ствол и медленно одной рукой откинь, – в его голосе был страх. Я начал медленно выполнять указания.

– Гнидой. Жив. Меня окружили. Без шансов.

– Перевернись на живот! Руки за спину! – Удерживая обрез одной рукой он достал скотч. Кажется, меня сейчас пленят.

– Это Ян. Бубнов, взрывай мину на роботе. Прямо сейчас.

– Какую? – Через рацию слышалось его тяжёлое дыхание. Он бежал.

– Любую!

– Ну-ка тихо, собака! – Он приблизился на опасное расстояние и немного выдвинул обрез вперёд, словно собирался ткнуть меня.

Не знаю, что в этого коротыша заряжено и пробьёт ли это армейский броник, но там действительно может оказаться какой-нибудь жуткий самопальный патрон-дырокол.

Следующее действие я предвидел – он усядется на меня сверху и замотает мне руки скотчем, после чего я больше ничего не смогу сделать.

Его нога уж опустилась рядом, но в следующее мгновение взорвалась мина. Дом сотрясся. Моего противника ошарашило, и я начал действовать.

Первое – вырвать кольцо из газ-гранаты, оставив её в разгрузке. Второе – перевернуться на спину. Третье – схватить за ствол обреза и оттолкнуть его от себя.

Выстрел дуплетом пробивает пол между моих ног. Пытаюсь вырвать обрез из рук, но противник его не отпускает, спотыкается и валится на меня. Так ещё лучше.

Вцепляюсь в него изо всех сил, и тут он понимает мой план. Отбивается, пытается вырваться, но я держу крепко, игнорируя удары. Может, он мог бы попытаться выхватить у меня из разгрузки или с пояса что-нибудь, но газ-граната уже начала разъедать ему глаза и лёгкие. Теперь единственное, что он мог делать – это кашлять и извиваться.