Отмели космоса

Солнце давно скрылось за горизонтом, но поток людей на улицах не иссякал, и мне крайне не нравилось, что определённая часть этого потока стабильно заворачивала в здание бани.

Распрощавшись с временным штатом, я вклинился в людской косяк, направлявшийся внутрь здания. Уже поднимаясь по ступенькам наверх, я, вспомнив нечто важное, хлопнул себя по лбу и вынырнул обратно на улицу.

Ненавижу я бани по трём причинам: многолюдье, грибок и банные воры. Не знаю, как на этой планете обстоят дела с последними, но испытывать удачу не хотелось. В однородной массе смуглых лиц мой вид был примечателен, и поэтому шанс исчезновения личных вещей из шкафчика хранения значительно повышался. Воспользуюсь старой доброй практикой сокрытия своих пожитков в подворотне. Но сначала – чистые шмотки.

Спустя четверть часа блуждания по улицам я с печальным смирением осознал, что для магазинов одежды время было слишком позднее, поэтому пришлось перейти к поиску подходящего переулка. Такой обнаружился всего в квартале от бани, тут была куча мусорных пакетов, которые кто-то день за днём выкидывал из окна. Судя по разной толщине слоя пыли на каждом пакете, лежат они тут давно, и никто их трогать не собирается. Нужно спрятать всё, что мне жаль будет потерять и что рады будут стащить банные воры, оставлю только немного кнарфов и тычковый нож.

Оглядываюсь по сторонам. Внезапно мозг даёт пока ещё не до конца осознанный сигнал: что-то не так. Фигура, промелькнувшая со стороны улицы, показалась знакомой. Я замер, не отводя взгляда от залитой оранжевым светом фонарей улицы. Фигура переместилась ещё раз, в обратную сторону. Однозначно слежка, к тому же бездарная.

И что делать? Хватать вещи и бежать в ужасе? Ну, первое-то точно, а вот с планом отступления нужно поработать. Так, а чего я вообще испугался? Может, это вообще случайный прохожий, на которого ни с того ни с сего среагировал мой утомлённый мозг? Случайный прохожий, который просто так ходит взад-вперёд, ага, как же.

Рассовав вещи по чехлам и карманам, я направился из переулка к улице, на всякий случай держа руку на кобуре. Это успокаивало. За поворотом мелькнула макушка, хозяин которой явно не ожидал увидеть столь спешное приближение. Кажется, он собрался свалить, но я был уже рядом и, бегом преодолев оставшиеся метры (в не зажившей до конца икре опять стрельнуло), вынырнул на тротуар, с ходу обратившись к изрядно растерявшемуся преследователю.

– Ещё раз привет, Гупта. А что ты тут делаешь?

Девушка не нашла что ответить и начала неразборчиво мямлить. Я, не позволяя ей окончательно похоронить себя с головой, взял инициативу в свои руки.

– Слушай, тут баня какая-то стрёмная, можно у тебя помыться?

Тут я подумал, что было бы крайне неприятно, если её дом будет далеко отсюда. Тогда она даже в теории не сможет оправдать слежку за мной.

Видит бог, я старался быть учтивым, вежливым и попросту приятным собеседником, но Гупта на всём протяжении пути отвечала коротко и невпопад, словно мысленно находилась где-то далеко отсюда. Лицо у неё было какое-то отрешённое. Нет, не то, чтобы я ничего не подозревал – очевидно, что Гупта следила за мной не для того, чтобы признаться в любви с первого взгляда, но я рассчитывал хотя бы помыться на халяву в приятном месте до того, как ситуация примет нежелательный оборот. Но меня всё больше смущали её несуразные ответы, общая отрешённость и правая рука, которую она не вынимала из кармана своих штанов.

Гупта как раз свернула в подворотню, и я, не переставая болтать, сместился так, чтобы заглянуть ей в карман. То, что там оказался короткий пистолет, меня не сильно удивило. А вот побелевшие от напряжения пальцы, сжимавшие его рукоять, не на шутку встревожили.

– Ой, погоди, мне написали, зайду как-нибудь в следующий раз, – сказал я, вынимая БПК и пытаясь звучать как можно убедительнее. – Мне нужно идти. Но спасибо за приглашение, как-нибудь зайду. От души спасибо. Дай руку пожму.

Широким жестом протягиваю руку, не оставляя возможности проигнорировать её. Я был готов к тому, что она вытащит пистолет, но этого не произошло. Обмен рукопожатиями разрядил обстановку и придал ей дурацкий оттенок. Выражение лица Гупты отражало крайнюю степень замешательства. Сразу же после прощания я развернулся и выскочил из подворотни, молясь, чтобы множество свидетелей на улице оказались достаточной причиной, чтобы не стрелять мне в спину. Только пройдя метров сто, при этом стараясь чтобы со стороны Гупты меня всегда прикрывало тело какого-нибудь прохожего, я рискнул обернуться. Она за мной не шла. Можно выдохнуть.

Наверное, это было самое жалкое из запланированных покушений на мою жизнь. Худшая из убийц, к тому же обломщица, я уже поверил в возможность помыться как человек.