Отмороженный 11.0

Квадрик завелся, но работать в полную мощность не захотел. Выдал всего половину от моей привычной скорости, при этом начав жрать энергию так, словно он небольшая фура.

— Так, а что нас ждет в криолитозоне? — поинтересовался я, потому что на сканере не было признаков органики, лишь не до конца понятно свечение за границей Разлома.

— Там, где ледяного покрова нет, наблюдается скопление протистов. Разных типов, но в основном состоящие лишь из протоплазмы без ядра, но с псевдоподиями и жгутиками…

— Ммм… — промычал я, забыв отключить общий канал связи.

— Еще слизевики, споровики и прочие паразиты. С термотаксисом у них все предельно ясно, а вот с энерготаксисом двояко. Некоторые реагируют на положительный, некоторые на отрицательный. Но здесь такой не встречается.

— Да, это ценная информация, — я вздохнул. — А что на практике?

— На практике держи дистанцию, избегай контакта со жгутиками и ложноножками. И забудь про энергощиты и силовые удары.

— Хм…

— А что хмыкать? Положительный энерготаксис только привлечет соседние гетероконты.

— Все, хватит лекций! Я понял. Пальцы не совать, энергией не светить. Дальше по ходу разберемся!

Теперь уже хмыкнула Сюин-старшая. Но с учетом возможных сложностей автоматического перевода и нашего уровня теоретической базы, диалог все равно не строился. Я уже было хотел перевести тему и пораспрашивать про Сюин или Дэша, но впереди показались заснеженные обломки старой мобильной лаборатории.

Покрытый льдом кусок вагончика-времянки со сломанными стенами, стальные ящики, бочки — все дряхлое, будто проеденное бесцветной ржавчиной. Нашлась и запчасть от старенького инженерного дроида, торчащая из-под снега. Я разглядел руку-манипулятор, сжимающую сломанный сканер. Он не развалился на части только потому, что покрылся льдом.

Бабушка Сюин попросила меня пройтись по развалинам, хотя даже без докторской степени было видно, что здесь ничего не уцелело. А еще через десять метров начинался Разлом, куда мне уже с нетерпением хотелось заглянуть. Но доктор настояла, очень вежливо и даже печально, возможно, для нее это что-то значило. Я нашел тела еще трех дроидов — все допотопные инженеры уровня «Таймыра», а то и еще старше.

За времянкой нашлась конструкция по типу компактной платформы для подъемника. Стальная ферма покосилась, а обрывки стального троса, вмерзшего в прозрачный лед, даже создали некое подобие рисунка.

Я уже слышал Разлом. Ждал гул ветра, зажатого в аэротрубе, или хотя бы бубнеж кухонной вытяжки. Но нет — похоже было на тяжелое, прерывистое дыхание с периодическим бурлением недр. Из Разлома выскочила снежная волна «поземки», перевалилась через край и неспешно прошла мимо меня.

— Аккуратнее, слышишь чавкающие звуки? — спросила доктор. — Это либо споровая аномалия, либо скопление скелетов радиолярий. Для Ориджиналов только условно безопасны. Длительное воздействие никто не изучал.

— А что-то конкретное вы успели изучить?

— Как сказать, — доктор усмехнулась. — Такое ощущение, что все известные, да и неизвестные, бактерии, которые мы когда-либо находили в вечной мерзлоте на Большой Земле, есть и здесь. Только мутировавшие в каких-то невообразимых размерах. И добрее они не стали.

Я подошел к краю Разлома, уже четко различая раскинувшуюся впереди пустоту. Там, в глубине клубился снежный туман. Из-за этого казалось, что это я высоко-высоко где-нибудь в горах, а не дно Разлома где-нибудь низко-низко под землей.

Дно я так и не увидел. Даже когда свесился с небольшого выступа, то почти на километр вниз был только неровный каменный склон с острыми гребнями. Еще был черные пятна-проплешины, светившиеся красными прожилками. А в местах, где склон был более отвесным, эти черные пятна напоминали гнезда, внутри которых что-то двигалось и бурлило.

Я выбрал место, где красного не было хотя бы под самым карнизом, и прыгнул вниз.

Глава 20

Скатился, как в лунке, между двумя острыми гранями. Проехав по льду чуть больше шестидесяти метров, уперся ногами в камень, перескочил его и еще пробежал метров пятнадцать по инерции. Наконец, затормозил и позвал за собой Хомяка вместе с Фруней. Поймал первого, а второго (нагруженного снаряжением) пропустил немного вперед до ровной площадки. После этого осмотрелся.

Энергетический фон ухудшился, а у сканера начались неслабые глюки. То одновременное обнаружение вообще всего вокруг: и органики, и минералов, и чуть ли не фантомых Ориджиналов. То полная, абсолютная пустота с постоянно меняющимися очертаниями рельефа вокруг.

— Сканеры не справляются, слишком большое количество псевдообъектов и энергетических организмов, — подтвердила очевидное Сюин-старшая. — Кое-как стабилизируется минут через двадцать, но полной картины мы ни разу не смогли получить.

Я запустил автоматическую калибровку с распознаванием и фильтрацией обнаруженных частиц. Разделил на слои, выставив приоритеты на рельеф и аномалии. С органикой сам разберусь: микроскопическую мелочь должны поймать фильтры, а что-то более крупное будем на глаз определять.