Отморозки (СИ)

И снова судьба ехидно повернулась к нему не улыбающимся лицом, а той частью, о которой не принято говорить в приличном обществе. В самом начале кампании четырнадцатого года команда охотников использовалась в качестве подвижного резерва дивизии, вот только как-то ни разу этот резерв не понадобился. Так что офицеры линейных батальонов получали чины и награды, а командир охотничьей команды снова остался ни при чем. А потом наступило затишье, и охотники снова оказались без дела. Основные события происходили далеко на Западном фронте, а здесь стояли, не сменяясь, незначительное количество строевых частей и ландвер. Однажды добытые разведданные не менялись от раза к разу, и командир дивизии просто запретил использовать охотников, довольствуясь теми сведениями, что поступали из рот с передовой. К тому же в полках находились отчаянные забубенные головушки, которые сами на своих участках ходили к германцам, брали трофеи и пленных, и разведотделу штаба дивизии этого хватало вполне.

Даже присвоение очередного звания 'капитан', за дело у Лодзи, не могло удовлетворить Елисеева, страстно мечтавшего о служебном взлете. И он решился попытаться переломить злую судьбу.

В начале августа, выбрав одну из безлунных ночей, новоиспеченный капитан повел свою команду на захват штаба девятой дивизии ландвера. В случае удачи он мог смело рассчитывать на продвижение по службе и даже на 'Георгия'. И у него почти получилось. Охотники сумели тихо подобраться к самому штабу, бесшумно сняли часовых. Бой с охраной штаба уже подходил к своему логическому концу, когда на выручку своему командиру примчался входивший в состав дивизии кавалерийский полк. И все кончилось очень плохо.

Елисеев до последнего прикрывал отход своих охотников. Он лично застрелил обер-лейтенанта и пятерых драгун, но дальше наган дал осечку, и тяжелая кавалерийская сабля поставила крест на всех его мечтах и надеждах...

В штабе семнадцатой дивизии решили не афишировать подробности гибели охотничьей команды, чтобы не подрывать боевой дух офицеров и нижних чинов. Поэтому-то Львов ничего и не знал ни об охотниках, ни об их командире. Однако он все-таки чувствовал, что что-то тут не то, и потому возвратился мрачный как туча...

-...Ну, так я не понял: чего ты переживаешь? - поинтересовался Анненков, выслушав товарища. - Попадаешь в дивразведку, так тебе ж лучше! И людей натаскаешь, и мы с тобой чаще видеться на передовой будем. А уж трофеев теперь будет - хоть этим самым местом жуй!

- Так-то оно так - покачал головой Львов. - Да только ты меня с собой не путай. Это тебе привычно 'Батальонная разведка, мы без дел скучаем редко...', а я? Я и был-то обычным строевым командиром, никаких спецназовских дел ни черта не умею. Комроты - это я умею, ну комбатом еще могу... А охотничья команда, между прочим - фактически, разведбат. Разве что численность малька поменьше. И что мне с ними делать прикажешь?

- Ну, ты прямо интеллигент, - засмеялся есаул. - Рефлексируешь не по-детски, как будто Солженицына перечитал. Ты вон еще руки позаламывай, или 'Голос Америки' послушай...

- А я еще Галича могу спеть, - хмыкнул Львов. - Я до армейки вообще: диссидентом был. Только малолетним и дурным.

- Ой, удивил! У нас замполит Галичем увлекался. Знаешь, как они с особистом дуэтом пели? У самого Александра Аркадьевича с таким надрывом не получалось...

Когда приятели отсмеялись, штабс-капитан все же вернул разговор на грешную землю:

- Видишь, какая штука: тут немцы должны наступление начать. Между прочим, как раз на нашем участке. Прорвут фронт, возьмут Вильно, и откатимся мы все хорошенечко так на восток...

- А поточнее? В смысле: по датам?

- Блин, есаул, я тебе что - Советская Военная Энциклопедия? Вроде в конце августа - начале сентября... Там еще конная группа генерала Гарнье - четыре кавдивизии по нашим тылам прошерудит...

- А-а-а, ну тогда у нас с тобой еще две недели, минимум, - Анненков благодушно откинулся на спинку облезлого, промятого кресла, которое где-то отыскали пехотинцы и притащили своему комроты. - Гарнье, Гарнье... Летчик, что ли?

- Скорее, авиаконструктор, - засмеялся Львов .

- А и черт с ним. Чего сидишь, как не хозяин? Клади орден в котелок - обмывать будем...

3

На следующий день оба товарища с больными головами лежали в грязной канаве, пережидая артналет. Ночью десятая немецкая армия ударила на Свенцяны и прорвала фронт. Утром восьмая немецкая армия также перешла в наступление, и на Новый Двор, свято полагавший себя тыловым городом, обрушился артиллерийский огонь.

- Вот же я дурак! - после близкого взрыва Львов сплюнул забившую рот глину. - Надо же так проколоться!

- Э-э, чего за самокритика? - Анненков протер запорошенные глаза. - Ну, забыл точные числа, ну, с кем не бывает?

- Да едрит-Мадрид, если бы я числа забыл! Я ж, олух царя небесного, забыл, что сейчас у нас - Старый стиль! То бишь, юлианский календарь!

Есаул секунду осмысливал услышанное, а потом дико заржал: