Отморозки (СИ)

Анненков обернулся и посмотрел на свое воинство. Да, теперь в них трудно узнать вчерашних пленных или очумевших от обстрелов окопников. Потрёпанное, кое-как зашитой обмундирование сменило новенькое фельдграу, на котором цветными пятнами выделялись русские погоны, да треугольные трехцветные шевроны на рукавах. Их в шутку предложил Львовым по аналогии с белогвардейскими, но офицеры и солдаты с жаром поддержали абсурдную, казалось бы идею, и теперь щеголяли российским триколором. На лицах идущих и едущих горел огонь веры и желания победить. Мимо него шли бойцы, воины, привыкшие громить и убивать врагов и готовые в любой момент сделать это еще раз.

В той, прошлой жизни, которая еще не наступила, да и не известно - наступит ли, полковник Рябинин никогда не командовал таким количеством людей, но аппетит приходит во время еды, и он уже жалел, что нет у него нормальной сапёрной роты, нет зенитчиков, и авиации, и вообще очень многого. Но люди - были. И сейчас они шли за ним, поверив, как своему командиру, а это дорогого стоило...

- Командир - к нему подлетел казак из тылового охранения. Козырнув, он доложил - Наши вернулись... - И прибавил со вздохом, - Побили их богато...

Анненков развернул коня и поскакал назад. Там вдоль колонны, обгоняя легковые автомобили, на которых наскоро установили пулеметы, рысили охотники и драгуны. Впереди ехал Львов, с таким видом, словно его осудили на смертную казнь и теперь везут на исполнение приговора.

Есаул подъехал вплотную:

- Докладывай!

Львов помолчал, собираясь с духом, но затем четко выдал:

- Драгуны Васнецова столкнулись с батальоном немцев, следующим, на пополнение фронтовых частей. Вместо того, чтобы отойти к лесу и отсечь противника, я принял ошибочное решение загнать вражеский батальон в огневой мешок. Немцы потеряли до двух третей личного состава, но к ним на помощь подошло еще до двух батальонов пехоты. Я отдал приказ отступать, но выполнить его уже не сумели. В результате, по моей вине погибли штабс-ротмистр Васнецов, подпоручик Полубояров и более ста драгунов. Все...

Солдаты, слышавшие этот доклад, заволновались. Кто-то из уцелевших драгун, вдруг резко подался вперед:

- Ваше благородие, разрешите доложить? Наговаривает на себя господин штабс-капитан. Штабс-ротмистр, светлая ему память, сам в атаку полез, без ума, и нас за собой поволок. И когда б не их благородие, - он указал на Львова, - мы б там все и легли!

Драгуны и охотники выразили согласие со словами неожиданного адвоката кивками и одобрительным гулом. Анненков-Рябинин внимательно посмотрел на товарища, но тот упрямо мотнул головой:

- Моя вина. Мне их надо было сразу в лес уводить, они б за нами не сунулись, а я тут Ганнибалом себя вообразил, Канны затеял... - Он махнул рукой, - Ну вот и получилась Зама вместо Канн...

- Люблю непонятные слова, - осклабился Анненков. - Органон, макробиотика ... Ладно, Ганнибал, проехали. Немцы за вами гонятся?

- Пока нет. У них одна пехота была, так что гнаться за нами им просто по силам. Но... - Львов-Маркин почесал нос и опять поправил несуществующие очки. - Думаю, они нам это все просто так не оставят. Либо в погоню кого-то пошлют, либо кем-нибудь перехват попробуют наладить. Их там все-таки изрядно полегло...

- Усилить наблюдение по всем направлениям! - приказал Анненков. - Усилить дозоры и боевое охранение вдвое! Ну а ты, друг любезный, - обратился он к штабс-капитану, - сам нагадил, сам и приберешься, в случае чего. Вопросы? Нет? Вот и хорошо...

7

Ночь прошла спокойно, но на другой день 'сводная бригада' обнаружила погоню...

- Вашбродь! - Подскочивший казак поправил немецкую бескозырку с русской кокардой, выпрямил спину и откозырял. - Тыловые заметили германцев. Полк драгунский.

- Хорошо. - Анненков кивнул. - Давай, братец, найди-ка штабс-капитана Львова, и передай ему, чтобы начинал. Со всем своим хозяйством и по полной программе...

Минно-взрывное снаряжение, наспех изготовленное практически на коленке, было разнообразным как цыганское тряпьё, но куда надёжнее и намного опаснее, чем простые вшивые тряпки. К тому моменту, как Анненков спешился, у обочины уже орудовали лопатами десятка четыре солдат, а молодой паренёк-телефонист с погонами вольноопределяющегося, тянул трофейные провода вглубь леса.

- Не так... - Есаул остановил землекопов, - Ты под углом копай, чтобы смотрело в сторону дороги.

Самый ценный подарок установили в середине минного поля, развернув большую дубовую бочку открытым отверстием вдоль дороги. На это изделие у есаула были особые планы, и с ним он провозился дольше всего, хотя полагал, что будет наоборот. Осколочные мины - пироксилиновые шашки, обсыпанные рубленными гвоздями и металлическим мусором, собранным по всем деревням, через которые прошли анненковцы, изготовили семнадцать штук. Больше не получилось из-за отсутствия поражающих элементов. Узнав о том, что гвоздей больше нет, Анненков мученически завел очи горе и в который раз проклял российскую отсталость.