Отмщение

- Ну так и я не в кабинете родился! - хохотнул Варза. - Как-никак - лейтенант запаса. Вот и решил погеройствовать.

- И вместо орденов чуть не нагеройствовал на деревянный костюм, - мрачно заметил адмирал. - Чисто мальчишка. А ещё пел про ответственность за город...

- Вредный ты мужик! - заметил председатель. Правда, нисколько не обидевшись, а даже повеселев. Вот уж вправду: в каждом мужчине ребенок неистребим! - Не мог я сидеть просто так в кабинете, понимаешь?! Не мог! Сам-то тоже не отсиживался в бункерах.

- Нету здесь бункеров, - походя огрызнулся Кузнецов. - Да и под пули я не лез.

- Ну так на то и адмирал... - глубокомысленно заметил Варза. - Ладно! После поговорим! И так уже расселись, словно деды на завалинке! Ты парад хотел? Иди организовывать!

Кузнецов, признавая правоту сказанного, кивнул. Вновь пожав на прощание руку председателя, пошел искать Ильина сотоварищи.

А Варза, поглядев вслед адмиралу, только задумчиво усмехнулся - и тоже побежал по делам: горд, выдержавший войну, требовал внимания, чтобы пережить и мир. И эта схватка обещает быть не менее жаркой. Пусть и не столь торжественной. Но разве кабинетным бойцам привыкать?

Горожан долго упрашивать не пришлось. И без того радовались, объятые ликованием первой победы за долгие недели унижения, отчаяния, страха. А стоило лишь вскользь заикнуться о параде - слух разлетелся по городу быстрее ветра, быстрее пожара в сухой степи! На улицы поспешили выйти все, кто ещё не успел. Почти не было темных одежд и мрачных лиц - наружу вон яркие платки, флаги, цветы. По магазинам разобрали воздушные шары, фейерверки, хлопушки, за считанные секунды опустели склады с лозунгами, транспарантами и плакатами. Смешно, конечно, и нелепо чуть-чуть, по-детски. Но уж больно трогательная радость охватила город - никто и не думал обращать на такие мелочи внимания.

И уже за полчаса до назначенного срока центральные проспекты полностью скрылись пестрой, радостной, хохочущей человеческой волной. Кто-то может вспомнить о скромном, личном горе тех, кто именно сегодня потерял близких, родных, кого война лишила самого дорогого. Не преступно ли, не жестоко во время горя товарищей праздновать?

Нет, не жестоко, не преступно. Потому, что радость не отдыха, не веселья, не беззаботной праздности. Это торжество чести и памяти: тех, кто живы, тех, кто погиб. Ни на краткий миг не забыты пережившие сегодня горе - помнят празднующие, помнят солдаты и офицеры, помнят руководители. И для каждого, для всех будут вскоре звучать бравые и печальные марши, отражаясь от стен, ударяя о брусчатку мостовых. Точно так же, как не были забыты век назад в торжествовавших Ленинграде и Сталинграде, Харькове и Киеве, Минске и Смоленске.

Кузнецов все стоял, вглядываясь издалека в бушующее людское море, на расцветший солнечным цветом в самом конце осени город. И не заметил даже, как со спины подкрался Хопкинс. Впрочем, не то, чтобы подкрался, но подошел намеренно тихо. С довольным видом таща на плече треногу, а в руках - громоздкий, невероятно пыльный черный ридикюль.

- Решил податься в вольные художники, Антон Кристоферович? - хмыкнул Кузнецов, кивая на странную ношу.

- Подкалывай, подкалывай... - ехидно парировал контрразведчик. - Потом спасибо скажешь...

- Ну а все-таки, зачем эта древность? Ей сколько лет? Сто, двести?

- Сам ты древность! - обиженно заметил Хопкинс. - Темнота! Забыл, товарищ Пришибеев, что техника вся того, приказала жить долго?

- Ну, допустим, не забыл, - хмыкнул адмирал в ответ. - Я об этом каждую минуту помню.

- Ну а раз не забыл, зачем глупости спрашиваешь? Как для потомков память оставить?

- А-а... - протянул Кузнецов, медленно кивая.

- А-а..! - передразнил Хопкинс, зло скривившись. - Вот так! Тут, понимаешь, героический парад освободителей! Может, первый громкий успех за всю войну! А он говорит "Зачем?" Темнота!

- Ты хоть обращаться с этим антиквариатом умеешь? - поинтересовался адмирал. На ветхий агрегат он посмотрел с явным недоверием. - А то не вышло бы, как в "Двух товарищах"...

- Не такой уж он и древний... - ответил Хопкинс, с наигранной нежностью поглаживая треногу. - Ты что же считаешь, лет семьдесят назад люди в пещерах жили? Не всегда же электроника была - а обходились. И сейчас обойдемся.

- Да уж... Обойдемся... - грустно усмехнулся Кузнецов.

- Обойдемся, будь уверен! - решительно настоял майор. - Ты много знаешь народов, где бы без вычислителей, техники современной люди проживут? Лапки верху не задирая и прося пощады? Только вначале отними тех, где этой техники считай что и нет. Много набралось?

- Одну точно назову... Япония, например.

- Эти да... - задумчиво кивнул Хопкинс. - Эти и вправду могут. Восток - дело тонкое... А что у них в голове твориться, нам не понять... Ну а ещё? Кто, кроме нас много? Да никого!

- Ты мне не агитируй здесь за советскую власть, - усмехнулся Кузнецов. - Я и так красный командир.

- Ну и всё, - майор решительно подвел под дискуссией черту, для наглядности рубанув воздух ладонью. - Пошел я приказы раздавать - пусть наши операторы становятся по точкам и готовятся...