Отнять всё

Когда врач сообщил мне о моей болезни, он сказал, что есть способы облегчить ее протекание. Я могла дожить до сорока или даже до пятидесяти. Я лежала и вспоминала, как Арво Талвела убеждал меня испробовать все виды лечения. И я терпела мучительные процедуры, постоянно сдавала анализы, глотала таблетки. А когда он умер, все изменилось. Он был моей путеводной звездой. Обещал бороться вместе со мной, говорил, что хотя физически я ослабну, зато укреплю силу духа. Говорил, что я не знаю цену жизни, пусть даже в инвалидной коляске. Я рассказала ему, как Таня горько плакала тогда в саду. Таня все равно хотела жить, возражал он, и доказательство тому ее слова. Жить – важнее всего. Будут и в самом конце какие-то радости, радости, о которых я теперь просто не задумываюсь.

Кэти

Сентябрь

Вчера произошло нечто необычное. Я сидела у себя, правила корректуру первого выпуска нашего путеводителя. В дверь постучала Аиша. За спиной у нее стоял незнакомый высокий широкоплечий мужчина.

Моя помощница казалась смущенной.

– Это Роберт Мирзоев, друг Хейи. Можно ему войти на пару слов?

У меня сжалось сердце.

– Конечно…

Я встала навстречу гостю, и мы пожали друг другу руки.

– Роберт Мирзоев. Простите, что вот так врываюсь. Мне следовало позвонить.

Голос у него был низкий, речь с американским акцентом. Похоже, это о нем говорила Аиша, видевшая как-то Хейю с мужчиной.

– Ничего страшного.

– Я просто проходил неподалеку, и мне пришло в голову… Я беспокоюсь за близкого мне человека, Хейю Ванхейнен, вашу сотрудницу.

– Бывшую. Она недели две как уволилась.

– Уволилась?!

– Да. Совершенно внезапно. У нее серьезно заболела мать, и…

– Соланж?! – Он казался пораженным.

– Простите?

– Вы говорите – «мать»?

– Да. Хейя улетела в Финляндию, ухаживать за матерью.

– Очень странно. Я видел ее мать месяц назад. Она была в добром здравии. Это у отца проблемы с сердцем.

У него были карие глаза, большие и серьезные, и он явно волновался. Я почему-то заторопилась:

– Понимаете, Хейе понадобилось срочно улететь. Она заказала билет на следующий же день и уволилась без отработки.

– Вот это новость. Она обещала связаться со мной, как только все точно узнает. Но до сих пор не объявилась. Конечно же, я обеспокоен.

– Конечно же, – смущенно повторила я. – Вы, пожалуйста, садитесь.

Он сел.

– А вы можете дать мне ее адрес в Финляндии? Я понимаю, так не делается, но мы были очень близки, и…

– К сожалению, адреса в Хельсинки у меня нет. Хейя просила выслать документы на лондонский адрес.

– Ни телефонного номера, ничего?

– Только в Лондоне…

– Тогда извините за беспокойство. Для меня неожиданность, что заболела именно мать. Я думал, речь об отце.

Мне стало жаль его, такого беспомощного. Пришел сюда, волнуется, ждет от нее вестей. Нас это роднило. Мы оба – жертвы ее скрытности и ледяного равнодушия. Мне хотелось ему помочь.

– Знаете, я сейчас вспомнила про анкету… Там что-то может быть. Нужно посмотреть.

Я подошла к столу, выдвинула ящик.

– Вы так любезны… – сказал он.

Пробежавшись пальцами по корешкам, я отыскала нужную папку.

– Нет, к сожалению. Только лондонский адрес. – Я перевернула страницу. – Вот тут есть телефонный номер, – думаю, это в Хельсинки.

– Можно взглянуть?

– Вообще-то, так не полагается… – Я показала ему краешек листа.

– Иллка Лэйн… Вы позволите мне записать?

Я записала ему на листочке имя и номер телефона.

– Только, пожалуйста, никому.

– Разумеется. Большое спасибо, я вам очень благодарен.

Тут Мирзоев увидел фотографию мужа и сына у меня на столе. Он явно узнал Маркуса. И, поняв, что я это заметила, поспешил задать вопрос:

– Ваш сын?

– Да. Билли. Снято несколько месяцев назад. Сейчас ему почти год.

– Похоже, весьма любознательный.

– Еще какой.

Я проводила гостя до двери. Он дал мне свою визитку. Оказывается, он психоаналитик.

Мы неловко топтались на пороге, словно не все еще обсудили.

– Надеюсь, вы что-нибудь выясните.

– Я тоже надеюсь. Мне хочется поддержать ее, чем смогу.

Мы пожали друг другу руки, и он ушел.

Эта встреча меня разволновала. Роберт узнал Маркуса, однозначно, однако мне ничего не сказал. Где же он мог его видеть? Может, у Хейи есть его фотографии? Или они знакомы? Знает ли Роберт, что Хейя много лет была возлюбленной Маркуса? Нет, вряд ли. Она хранила это от него в секрете – так же, как Маркус скрывал все от меня. Он хочет ей помочь… а она бросила его в неизвестности. Они с Маркусом похожи – партнеру дают мало, а взамен берут самое дорогое.

Почему же я не расспросила о ней Роберта? Ведь они встречались несколько месяцев, и он хорошо ее знает. Наверное, я не стала расспрашивать потому, что он явно души в ней не чает, а мне не удалось бы скрыть свою ненависть.