Однако Чехов относился к литераторам-демократам с уважением. Это порядочные люди были, говорил он Бунину о Добролюбове и литераторах этого круга. Вообще его политические симпатии были на левой стороне. Упоминание Писарева и Добролюбова вполне в духе Чехова… Правда, сразу же вспоминается «История одного торгового предприятия», где человек начал с продажи книг Писарева, а закончил, говоря по-нынешнему, универмагом. Но это, собственно, не про Писарева, а о провинциальных либералах. Ибо фраза художника из «Дома с мезонином», не фраза просто, а его кредо – «нужны не школы, а университеты», – это цитата из Писарева, это именно писаревское кредо.
Но вернемся к упоминаниям Достоевского у Чехова. Без хронологии.
Итак, одно упоминание – истерика дяди Вани. Он кричит, что растратил жизнь неизвестно на что, а ведь из него мог бы выйти Шопенгауэр или Достоевский. Зачем Шопенгауэр? Что имеется в виду? То, что Чехов считает Достоевского скорее мыслителем, а не художником? Наверное, и это тоже. Но кроме того, Шопенгауэр и Достоевский – это властители дум. Бедный дядя Ваня жаждет славы, мощной славы проповедника, учителя жизни… (Ср. Розанов о Толстом. Россия чистой любовью полюбила Льва Толстого за «Войну и мир», говорит Розанов, но ему этого показалось мало, он захотел стать Буддой или Шопенгауэром. И стал смешон в своем проповедничестве.)
Другое упоминание Достоевского – в рассказе «Учитель словесности». Знаменитый спор о том, является ли Пушкин психологом. Знаменитый потому, что один из аргументов в этом споре стал комическим афоризмом: «Если бы Пушкин не был психологом, то ему не поставили бы в Москве памятника». Но интереснее другое. Варя Шелестова говорит Никитину: психолог – это Щедрин или Достоевский. Психолог – тот, кто описывает изгибы человеческой души, а Пушкин – это прекрасные стихи, и все. Никитин возражает: я знаю, какой вам нужно психологии! Вам нужно, чтоб кто-то пилил мне тупой пилой палец и чтобы я орал во все горло. Занятно, что в один ряд поставлены литературные и политические враги – либерал-патриофоб-сатирик Щедрин и реакционер-почвенник-патриот-моралист Достоевский. Но для Чехова оба друг друга стоят, оба специалисты по пилению пальцев и крику во все горло.
Третье – в только что обсуждавшемся рассказе «Соседи». Думая о жизни Власича, Ивашин отмечает «странный брак во вкусе Достоевского». Действительно, весь сюжет с женитьбой Власича воспринимается как пародийная «достоевщина».
В «Рассказе неизвестного человека» герой говорит, что в какой-то повести Достоевского отец топчет портрет дочери из чувства вины перед нею.
И наконец, в раннем юмористическом рассказе «Загадочная натура» (1883) упоминается не сам Достоевский, а его герой. В купе поезда провинциальный сочинитель «новэлл» (так у Чехова) о великосветской жизни разговаривает с циничной молодой дамочкой, живущей на содержании у богатых стариков. Посреди ее рассказа целует ей руку, приговаривая: «Не вас целую, дивная, а страдание человеческое! Помните Раскольникова? Он так целовал». Этот рассказ написан раньше всего остального. Но ироническое неприятие «достоевщины» прорисовано уже достаточно четко.
Еще «Старый дом (рассказ домовладельца)». История спившегося Путохина (как бы Мармеладова). Там есть в самом конце один абзац, как бы пристегнутый к тексту: «А в этой комнате жил нищий музыкант. Когда он умер, в его матраце нашли двадцать тысяч». Это указывает на Достоевского, а именно на рассказ «Господин Прохарчин».
Но замечательнее всего повесть «Три года». Брат Федор – скрытая пародия на Достоевского. Разговоры брата Федора – пародийные реминисценции из «Дневника писателя» («мы же с тобой русские православные люди, к чему нам эти немецкие и жидовские идеишки?»).
«Точно щедринский Иудушка», – думает о брате Алексей Лаптев. Как бы становясь в полемике между Достоевским и Щедриным на сторону последнего.
Брат Федор написал статью «Русская душа». Из черновиков: «…брат мечтал – напишет патриотическую статью, опубликует в “Московских ведомостях”, его заметят и пригласят в Петербург управлять департаментом». Достоевский общался с правителями России. С Победоносцевым. С наследником престола. В чистовике осталось – брат Федор хочет славы и власти. Но сходит с ума.
Вот разговор Федора и Алексея о статье. «Статья была написана бесцветным витиеватым слогом, как пишут малоталантливые, втайне самолюбивые люди. Основная мысль – интеллигентный человек может не верить в Бога, но обязан скрывать свое неверие, потому что без веры нет идеализма, а идеализму суждено спасти Европу и указать человечеству настоящий путь.
– Но ты тут не пишешь, от кого надо спасать Европу.
– Это понятно само собой».
Кто же этот «малоталантливый, втайне самолюбивый человек»?