Нора уже 26 лет работала в одной и той же небольшой компании, которая занималась сельскохозяйственным оборудованием, и чувствовала себя, по ее выражению, «частью интерьера». Ей нравились коллеги, да и работа была неплохая, но она давно уже откровенно скучала там, а выхода не видела. Вообще-то сельское хозяйство ее действительно интересовало, но всегда очень хотелось работать с людьми. Нора попробовала искать вакансию, где могла бы использовать свои сильные стороны, но из этого ничего не вышло. К тому же пик ее усилий пришелся на тот момент, когда муж радикально сменил работу и начал заниматься цифровой иллюстрацией. Женщина почувствовала, что зашла в тупик, и два года пыталась понять, какие у нее есть варианты, и оценить каждый из них. Она даже подумывала пойти учиться и стать организационным психологом, перейти к консалтингу в сфере работы с персоналом или заняться преподаванием. Нора рассчитывала, что Джереми поддержит ее в этих поисках и посоветует сменить деятельность. Но он тогда с головой погрузился в собственную новую жизнь, да и зарплата была уже не та, так что его жена не смогла позволить себе уволиться, иначе семье пришлось бы серьезно сокращать расходы и менять образ жизни.
Нора не решилась на изменения, и теперь ей это аукнулось: всего через три недели после смерти матери ей предложили написать заявление об увольнении, правда, на привлекательных условиях: с дополнительной выплатой пособия и досрочным выходом на пенсию. К этому моменту она перестала быть перспективным сотрудником, и кое-каких навыков явно не хватало. Но ситуация была унизительной: она отдала компании практически всю жизнь и теперь, в 57 лет, оказалась ненужной. Нора была растеряна и подавлена.
Сидя на диване, Нора и Джереми видели, что происходит во дворе: два воробья деловито клевали семечки в кормушке. «Смотри-ка, заняты делом и видят в этом смысл, – подумала Нора, – в отличие от нас».
Партнеры остались одни. Дети разъехались, родителей больше нет, и впервые за почти двадцать лет не о ком заботиться, кроме супруга. Джереми тоже было тоскливо, но он чувствовал, что для них не все потеряно. Они еще смогут найти новый смысл, чем-то заняться. Изменить мир. Начать новый путь. Нора не видела пока никаких возможностей: ни карьеры, ни родителей, ни детей, требующих ее заботы, – кто же она теперь? Ей было страшно даже думать об этом.
Расставшись с привычными ролями, осознав утрату прежних целей и самоидентичности, пары вроде Норы и Джереми оказываются в эпицентре сложного третьего переходного этапа. После второго перехода они совместными усилиями наметили общую траекторию движения, но та со временем потеряла актуальность; прежде казалось, что оба прекрасно понимают, кто они такие, но теперь и это ощущение исчезает. Партнеры вновь начинают искать смысл и цели, и для этого им приходится пересматривать роли, которые они привыкли играть в жизни друг друга и своей семьи.
Сложности на третьем переходном этапе связаны с ловушками, которые могут усугубить или продлить мучительные поиски, не давая понять ответ на самый важный вопрос:
От способности партнеров обойти эти ловушки и готовности исследовать новое зависит степень сложности переходного периода, его продолжительность и в целом шансы выбраться из кризиса.
Когда партнеры размышляют, какие части многогранной личности каждого из них могут терять актуальность или меняться на третьем переходном этапе, они начинают не с чистого листа. К этому моменту каждый располагает целым набором поведенческих шаблонов, сформировавшихся еще во время предыдущих переходных периодов. Вне зависимости от того, когда начались их отношения, – недавно или десятки лет назад, партнеры действуют в рамках привычных подходов, решений и допущений, которые влияют на исход третьего этапа. Некоторые из этих шаблонов вполне полезны и помогают преодолевать сложности. К примеру, у партнеров могла сложиться привычка во всем поддерживать друг друга или сформировалась общая жизненная философия, помогающая обоим добиваться успеха и сообща справляться с проблемами. Но некоторые модели поведения тянут пару на дно.