Относительные ценности (ЛП)

В этот момент входит миссис Мокстон (Мокси). Она — женщина приятной наружности, лет сорока пяти, скромно одетая, как и положено личной служанке дамы. Лицо у нее мрачное.

Крестуэлл. Что моя госпожа потеряла на этот раз?

Мокси. Программу церковного праздника. Она хочет показать ее леди Хейлинг. Этим утром я сама положила программу ей в сумочку (она идет к письменному столу).

Алиса. Может Морин завтра прийти и помочь подавать чай, мистер Крестуэлл?

Крестуэлл. Помочь подавать чай? Это еще зачем?

Алиса. Я могу дать ей шапочку и передник. Никто не заметит.

Крестуэлл. Два года тому назад, Алиса, твоей сестре предложили ту самую работу, которую выполняешь ты, не так ли?

Алиса. Да, мистер Крестуэлл.

Крестуэлл. И она сочла ее недостойной, сказав, что быть прислугой — так вульгарно. Было такое?

Алиса(смиренно). Да, мистер Крестуэлл.

Крестуэлл. Теперь она помогает за стойкой бара в «Приюте рыбака» в Диле, и, как я понимаю, считает эту забегаловку более аристократичным местом, чем Маршвуд-Хауз. Не так ли, Алиса?

Алиса(стесненно). Я уверена, не считает, мистер Крестуэлл.

Крестуэлл. Так почему этой разборчивой девушке, этой участнице конкурса пляжных красавиц в Рамсгейте, внезапно приглянулась наша работа?

Алиса. Ну… я… понимаете ли…

Крестуэлл(грозно). Она сказала себе: «Я знаю, что в Маршвуде проблемы с прислугой, потому что Эни уехала к больной бабушке в Кентербери, а Мей лежит в постели с опоясывающим лишаем»…

Мокси(все еще роясь на письменном столе). Перестань молоть чушь, ты отвлекаешь Алису от работы.

Крестуэлл(игнорируя реплику). Она сказала себе: «Ради мистера Крестуэлла, который дуреет на глазах, я пожертвую своей гордостью и с радостью закрою брешь?»

Алиса. Я уверена, ничего такого, мистер…

Крестуэлл(гремит). Ответ, Алиса, «НЕТ». А причина такого ответа, Алиса, в том, что твоя сестра, как и многие ее современницы, одурманенная кино, никчемная пустышка! Помочь подать чай она хочет лишь с тем, чтобы оказаться рядом с мисс Мирандой Фрейл и, возможно, получить у нее автограф. Я говорю тебе совершенно официально, здесь и сейчас, что она появится здесь только через мой труп.

Мокси. Иди, Алиса… ты и так потеряла много времени.

Алиса. Да, миссис Мокстон.

Она берет поднос со стаканами и уходит.

Мокси. Какой смысл что-то говорить такой девушке, как Алиса? Она же не понимает половину, сказанного тобой.

Крестуэлл. Это крест, который я научился нести с достоинством, Дора. Никто не понимает половину того, что я говорю.

Мокси. Так, может, не стоит сотрясать воздух и говорить меньше.

Крестуэлл. Что с тобой такое? В последние три дня ты на всех набрасываешься.

Мокси(наконец-то находит программу). Вот она.

Крестуэлл. Что происходит?

Мокси. Ничего не происходит. Я должна отнести программу… Ее светлость ждет.

Крестуэлл. С тех пор, как они сообщили о своем приезде, ты ведешь себя, как героиня трагедии. Не может их приезд иметь для тебя столь важное значение.

Мокси. Может. И не только для меня, для нас всех.

Крестуэлл. Нельзя же верить всему, что пишут в эти киножурнальчиках, ты понимаешь.

Мокси. Я их не читаю.

Крестуэлл. Как раз читаешь. Только на прошлой неделе я видел три в твоей комнате.

Мокси. А что ты делал в моей комнате?

Крестуэлл(с достоинством). Ты попросила меня принести корзинку с вязаньем, и я, с моей врожденной галантностью, которую бессильны уничтожить все социальные революции, вместе взятые, поднялся на три этажа и принес ее тебе.

Мокси. Я не просила тебя рыться в моих вещах.

Крестуэлл(терпеливо). Твоя корзинка с вязанием, Дора, стояла на столике у кровати. Рядом с корзинкой лежали три журнала, «Экранная жизнь», «Их фотографии» и «Любовные истории звезд». Обложку последнего украшала цветное фото будущей графини Маршвудской в отдельном купальнике, которую нежно обнимал какой-то господин в плавках.

Мокси. Должно быть, Алиса оставила их, когда прибиралась в комнате.

Крестуэлл. Я принимаю твое малоубедительное объяснение.

Мокси. Полагаю, это естественное желание, увидеть, как выглядит будущая хозяйка этого дома.

Крестуэлл. Мои невольные шпионские подвиги я совершил на прошлой неделе, Дора, когда мы и представить себе не могли, что его светлость вновь задумал жениться.

Мокси. Ты меня удивляешь, действительно удивляешь. Ты прожил в семье дольше, чем я, и, похоже, тебе совершенно не трогает весь этот кошмар. Ты только шутишь и шутить.

Крестуэлл. Твоя беда в том, что ты слишком консервативна.