Отныне и вовек

— Валяйте. — Тербер с довольной улыбкой кивнул Вождю. — Выламывайте. Он отойдет. — Скользнув глазами через двор, Тербер увидел, что на крышу штаба уже вылезли двое солдат.

Вождь и два пулеметчика ринулись на дверь склада, как тройка защитников, блокирующих прорыв на своем поле. Малло отступил в сторону. Дверь громко затрещала.

— Отвечать будешь ты, — сказал Малло Терберу. — Я сделал все, что мог.

— Хорошо, — кивнул Тербер. — Представлю тебя к медали.

— Только не забудь, я тебя предупредил, — стоял на своем Малло.

— Иди к черту, не мешай! — огрызнулся Тербер.

Болты замка сидели в дереве крепко, и дверь поддалась лишь с третьей попытки. Тербер вбежал в склад первым. Следом за ним ворвались оба пулеметчика. Майкович полез в ящики с пустыми пулеметными лентами и копался там, отыскивая снаряженные, а Гренелли в это время заботливо снимал с полки свой пулемет. На крышах казарм 3-го и 1-го батальонов уже толпились солдаты, поджидая возвращения самолетов, выписывающих над гарнизоном длинные восьмерки.

Тербер схватил со стойки автоматическую винтовку Браунинга и отнес ее вместе с полным мешком обойм к двери склада. У порога кто-то выхватил все это у него из рук и помчался на крышу, а к дверям подошел следующий зенитчик. Тербер выдал одну за другой три АВБ — каждую с мешком обойм — и только тут сообразил, что занимается не тем.

— К черту этот бедлам, — сказал он Гренелли, который откреплял от пулемета треногу, чтобы протащить пулемет в дверь. — Я здесь так весь день простою, а мне на крышу надо.

Он подхватил АВБ и мешок с обоймами — теперь уже для себя — и протиснулся к двери, на ходу решив, что при первой же возможности обязательно задаст Малло взбучку. На складе лежали десятки мешков, набитых заряженными обоймами еще с августовских учебных стрельб. Их давно надо было разрядить и законсервировать в смазке.

На галерее он остановился возле Хендерсона. Пит, Гренелли и Майкович, тащившие пулемет и восемь ящиков с лентами, уже скрылись за поворотом лестницы.

— Быстро ползи на склад и выдавай АВБ, — велел он Хендерсону. — И начинайте заряжать обоймы. И ленты. Пусть Уилсон подымется в комнату отделения и возьмет десяток ребят. Как только первую партию зарядите, перешли ее с кем-нибудь на крышу. Троих поставишь на ленты, остальных — на обоймы для АВБ.

— Есть, сэр, — возбужденно ответил Хендерсон.

Тербер побежал по лестнице наверх. На галерее второго этажа он задержался, чтобы заскочить к себе за бутылкой, которую хранил в тумбочке на крайний случай.

Солдаты, надев каски, сидели в глубоком унынии каждый на своей койке и держали в руках незаряженные винтовки. Когда он проходил через спальню, они с надеждой подняли на него глаза:

— Старшой, что там слышно?.. Какой расклад, старшой?.. На крышу нам не пора?.. Старшой, какого черта нам не дают патронов?.. На хрена нам винтовки без патронов!.. Хорошенькое дело! Сидим тут с пустыми винтовками, без патронов, а они нас сверху поливают!.. Солдаты мы или бойскауты?!

Те, кто проспал завтрак и только что проснулся, перестали одеваться и искательно смотрели на него, растрепанные и обалдевшие, ожидая, что он скажет.

— Всем переодеться в полевую форму, — распорядился Тербер, понимая, что должен что-то сказать — Начинайте собирать полную выкладку, — безжалостно продолжал он железным голосом. — Через пятнадцать минут выезжаем на позиции. Полное боевое снаряжение!

Несколько солдат с досадой швырнули винтовки на койки.

— Тогда какого черта ты прешь на себе АВБ? — выкрикнул кто-то.

— Полевая форма! — беспощадно повторил Тербер и двинулся дальше — Полное боевое снаряжение. Командиры отделений, действуйте!

Командиры отделений начали сердито торопить солдат.

У выхода на галерею Тербер остановился. В углу стояла пустая койка, на нее были навалены четыре матраса, а под койкой лежал на цементном полу штаб-сержант Терн Торнхил родом из штата Миссисипи. В одном нижнем белье и в каске, он судорожно прижимал к себе незаряженную винтовку.

— Терп, ты так простудишься, — сказал Тербер.

— Старшой, не ходи туда! — запричитал Терп. — Тебя убьют! Там стреляют, старшой! Убьют тебя, умрешь! Не ходи!

— Ты бы лучше штаны надел, — сказал Тербер.

В его комнате пол был засыпан осколками стекла, пулеметная очередь прошила крышку его тумбочки и цепью дырок прочертила бок и верхнюю плоскость тумбочки Пита. Под тумбочкой Пита была лужа, и в комнате сильно пахло виски. Свирепо матерясь, Тербер отпер свою тумбочку и откинул крышку. Книга, лежавшая в верхнем ящике, была продырявлена пулей точно посредине. От пластмассовой коробочки с бритвенным станком остались только щепки, а стальная бритва согнулась пополам. Тербер зло выдернул ящик и бросил его на пол. На дне тумбочки среди скатанных в мягкие кругляши носков и в стопке белья угнездились по обе стороны от коричневой бутылки две пулеметные пули.

Бутылка была цела.