Отныне и вовек

Киавы дохнули на него сверху свежим морским воздухом, поздно взошедшая луна еще только поднималась над горами за мысом Коко, и в серебряном свете вся роща казалась одной темной пещерой. С того места, где он стоял, пятнистый мрак рощи круто спускался к ярко освещенному луной плоскому пятачку автостоянки на вершине скалы, откуда они с Карен в тот раз смотрели, как резвились выехавшие на пикник студенты.

Все это было теперь так далеко… Винтовка тяжело оттягивала плечо, и он выбрал наугад одну из проложенных в песке тропинок — с тех пор как рота обосновалась на побережье, тропинки день ото дня становились утоптаннее, глаже и постепенно расползались паутиной по всей роще, петляя между недавно натянутыми палатками, фургоном КП и двумя уборными, стоявшими здесь и раньше. Чистый воздух приятно наполнял легкие и холодил лоб.

Он шагал сквозь рябь лунного света и чувствовал, как внутри у него зреет тяжелая, страшная злоба. Перейдя на другую тропинку, он двинулся к россыпи палаток.

В штабной палатке было темно: Пятница и Розенбери спали. Он снова поменял тропинку и пошел в сторону асфальтированной дороги, за которой чернела палатка вещевого склада.

Там, завесив фонарь одеялом, Пит и Мейлон Старк коротали время за бутылкой, которую Пит привез из Скофилда. В глубине палатки на импровизированном столе — деревянные козлы, сверху положены доски — стоял портативный радиоприемник, и из него неслась танцевальная музыка.

— Да-а, не та теперь рота, и не сравнить, — пьяным голосом мрачно бубнил Старк.

— Заходи, Милт, — гостеприимно сказал Пит и подвинулся на раскладушке. — Мы тут как раз говорим, до чего быстро рота обновилась. Только за последние пару месяцев.

Тербер заметил, что в распечатанной бутылке оставалось еще больше половины. Должно быть, Старк накачался в одиночку раньше и сюда пришел уже тепленький.

— Ерунда! — фыркнул он. — Не быстрее, чем обычно. — Он снял с плеча винтовку, сел рядом с Питом и взял протянутый ему колпачок от фляги, до половины наполненный виски. Залпом выпил и вернул колпачок, чтобы налили еще. — А где Рассел? Я думал, он травит вам про сегодняшнее.

— Он уже ушел, — угрюмо сказал Старк.

— Он сейчас на кухне, — объяснил Пит. — Поварам рассказывает.

— А когда больше некому будет рассказывать? Тогда что он будет делать? — поинтересовался Старк.

— Наверно, запьет, — сказал Пит.

Музыка у них за спиной смолкла, и из приемника раздался голос диктора:

— «Не ищите сигареты «Лаки Страйк» в зеленых пачках. Да, «Лаки Страйк» оделись в «хаки» и ушли воевать».

— Чтобы за два месяца от роты ничего не осталось, я такого еще не видел. — В голосе Старка была скорбь.

— Эй, что за сопли? — презрительно бросил Тербер. — Я думал, посидим как люди. Что вы будто на поминках?

— А это, может, и есть поминки, — с вызовом сказал Старк.

— Тогда надо повеселее. Поминать — так уж весело. Что это за дерьмо по радио? Давайте покрутим, поймаем симпатичную музычку. Джаз какой-нибудь или что-нибудь еще.

— Не трогай, — попросил Пит. — Это «Ваши любимые мелодии».

— Чего ты мелешь? Сегодня же понедельник.

— Между прочим, Пруит был моим другом, — запальчиво сказал Старк.

— А это повтор. Специально транслируют из Штатов для военнослужащих, — объяснил Пит.

— Иди ты? — с издевкой усмехнулся Тербер. — Специальная трансляция? Для военнослужащих? Эк они теперь с нами носятся! Глядишь, скоро начнут нам задницу подтирать.

— Может быть, ты с ним и не дружил, а я вот очень даже дружил, — сказал Старк.

— Да уж я-то, конечно, с ним не дружил. Он мне только нервы мотал, и больше ничего.

— Знаешь, ты кто? Сволочь толстокожая, вот кто! — задирался Старк.

— Милт, не надо так, — сказал Пит. — О покойниках плохо не говорят. Тем более вместе служили. Нехорошо. Даже если он дезертировал — все равно. И даже в шутку не надо.

— В шутку? — переспросил Тербер. — Какие, к черту, шутки!

— Не укладывается это у меня, — вздохнул Старк. И начал перечислять: — Лива — перевелся снабженцем в двенадцатую. Блум — застрелился. Маджио — уволили по восьмой статье. Хомс с О’Хэйером — ушли в штаб бригады. И понаехали все эти олухи резервисты. А теперь еще Пруит.

Тербер саркастически хмыкнул:

— Глупости. Иногда за один месяц из роты даже больше выбывает. Краткосрочники, например, всегда целыми пачками домой отваливают.

— По-твоему, что домой, что в могилу — никакой разницы? — спросил Старк.

— Те, кого ты называл, пока не все покойники.

— Тебя бы убили, я бы посмотрел, как тебе это понравится, — сказал Старк.

— На численности роты это все равно не отражается… Пит, налей-ка нам еще.

— Теперь вот и Пит скоро уедет, — мрачно гнул свое Старк.

— А что же ты про Старого Айка забыл? — Тербер ухмыльнулся.

— Я так даже доволен, — сказал Пит. — Шесть лет в одной роте — это слишком.

— Вполне тебя понимаю, — кивнул Старк.

— Думаете, мне очень нравится ползать по этим вашим скалам на Макапуу? — продолжал Пит. — Что я вам, ящерица?

— … потому что рота теперь уже не та, — бормотал Старк.