Отныне и вовек

– Но разве ты не пользуешься ситуацией, Джессика? Если бы твой муж был свободен, то потребовал бы объяснений. В его нынешнем положении Ян может только писать тебе, а ты даже не соблаговолишь прочитать его письма. Думаю, это невежливо, трусливо и просто непорядочно с твоей стороны.

Весь вид Бетани подкреплял резкость ее слов.

– Я не понимаю ситуации с машиной. Ты сказала, что Ян подарил тебе новую. Ее ты приняла.., а письма, выходит, – нет?

Джессику передернуло от такого умозаключения.

– Это ошибка Астрид. Она считает, что я обязана хранить автомобиль для него. Ян хотел вернуть мне деньги, потраченные на суд, а я не приняла чек от нашего адвоката. Тогда Ян распорядился, чтобы Мартин купил мне машину. Как я понимаю, остаток денег, полученных от продажи книги, он сохранил.

– И ты не поблагодарила его за машину? – Каждое слово Бетани звучало материнским упреком.

– Нет.

– Понимаю. И что теперь?

– Ничего. Через три месяца получу развод. И уже ничего не повернешь вспять.

– И ты не хочешь встретиться с ним? – спросила с сомнением в голосе тетушка Бет. Джессика решительно покачала головой. – Думаю, ты пожалеешь об этом, Джессика.

Нужно попрощаться. В противном случае в твоей душе навсегда останется осколок, который принесет тебе немало тревог. Ты не можешь вычеркнуть семь лет жизни, не сказав мужу «до свидания». Или тебе это не по силам? Ну, похоже, ты для себя все решила.

Бетани сидела, наблюдая за склоненной головой Джесси, пока та играла с котом.

– Ты решила для себя, не так ли? – Миссис Уильяме намеревалась докопаться до истины, хотя бы ради Джесси.

– Я.., ну да.., черт возьми. Тетушка Бет, я не знаю. Порой я ничего не могу сказать. Я сделала свой выбор и пойду до конца, но время от времени.., полагаю, это всего лишь сожаление.

– А если нет, детка? Может быть, сомнение. Возможно, ты на самом деле не хочешь с ним расставаться.

– Хочу.., но.., но я так сильно по нему скучаю. Он – единственный на всем белом свете, кто хорошо знает меня.

Мне так не хватает его, наших разговоров. По всей видимости, я даже не знала Яна как следует, а только думала, что знаю.

Возможно, он все время меня обманывал. Не исключено, что та женщина была любовницей Яна и обвинила его в изнасиловании потому, что рассердилась из-за чего-то другого. Или он ненавидел меня за то, что я платила по счетам, а может быть, именно поэтому оставался моим мужем. Я просто ничего больше ни о чем не знаю. Если не считать того, что я скучаю по Яну. Но вполне возможно, что того, к чему я так стремлюсь, в жизни никогда не существовало.

– Почему бы тебе не узнать его мнение? По-моему, сейчас ему самое время выложить тебе всю правду. Или ты ее и боишься?

– Может быть, ее-то я и не хочу услышать.

– Так и будешь продолжать рвать письма. А что собираешься делать, когда его освободят? Переедешь в другой город и сменишь имя?

Джессика засмеялась над нелепым предположением.

– Возможно, тогда он не захочет со мной разговаривать, – произнесла она неуверенно.

– Не надейся. Джесси, ты понимаешь, что говоришь? Ты утверждаешь, что этот человек никогда тебя не любил, что в тебе не было ничего, что он мог бы любить, кроме возможности оплачивать счета. Разве так?

– Наверное. – Глаза Джессики наполнились печалью. – Какая теперь разница?

– Огромная. Видишь ли, существует различие между уверенностью в том, что тебя любили, и предположением, что тебя использовали. А что, если Ян действительно использовал тебя, но при этом любил? А ты разве нет, Джессика? Так поступает большинство людей, которые любят друг друга, и это не обязательно плохо. Всего лишь часть сделки: удовлетворять потребности друг друга – финансовые, эмоциональные, любые.

– Я никогда не смотрела на это под таким углом. Самое смешное, что я всегда думала, будто я его использую. Ян не боится быть один, а я – да. Я ощущала себя такой потерянной, лишившись родителей. У меня не было никого, кроме Яна. Я могла принять какое угодно решение, добиться всего на свете, гордиться собой.., пока у меня был Ян. Он поддерживал меня, поэтому я могла продолжать обманывать весь мир и себя, будто я – железная. Я использовала его в своих целях, но не подозревала, что Ян догадывается обо всем.

Ей было стыдно признаться.

– Ну и что? У всех свои слабости, нет ничего дурного в том, чтобы пользоваться силой человека, которого любишь.

Пока ты не используешь ее во вред. А что теперь? Ты стала сильнее?

– Сильнее, чем думала.

– И счастлива?

Они добрались до самой сути дела. Джессика секунду помедлила и отрицательно покачала головой:

– Нет. Моя жизнь так.., так пуста, тетушка Бет. Бессмысленна. Иногда я спрашиваю себя, зачем мне жить. Ради чего?

Для себя? Чтобы одеваться каждое утро и переодеваться в шесть вечера? Чтобы поужинать с каким-нибудь бездушным тупицей, от которого дурно пахнет? Чтобы поливать цветы? Для чего я живу? Ради магазина, который мне сейчас безразличен?.. Ну, что?

Тетушка Бет замахала рукой, и она прервалась.

– Не могу это вынести, Джессика. Ты говоришь, как Астрид. А все это – чепуха. У тебя есть все, ради чего стоит жить.