Отныне мой пульс семь ударов в минуту

Дикие пытались мешать Эйдосу, старались рвать его плоть, но я отчаянно защищала его. Моя одежда пропиталась кровью, от которой меня мутило, но я продолжала свой бой, отчаянно бившись за тех, кто дорог моему сердцу. Но дикие все же добрались до Эйдоса, принявшись хватать его за ноги и руки. Его действия перестали быть резкими и точными. Толпы диких наваливались на него. Я лишь могла пытаться прорубить путь к нему своим мечом, но окружение становилось все плотнее и больше. Я кричала его имя, чтоб убедиться в том, что мой принц все еще жив. Он не откликался. Сердце больно билось о ребра. Я не собиралась верить в то, что Эйдос пал. Я рубила голову за головой, когда наконец-то увидела Эйдоса, противящегося натиску. От сердца тут же отлегло. Он был жив.

Сбоку пронеслась тень. Резкая боль прорезала мои внутренности. На языке появился металлический привкус. Я непонимающе опустила взгляд на свой живот. Из него торчало окровавленное острие меча. Сзади меня раздался непонятный звук металла, а за ним хлюпающие звуки. Я повернулась на подгибающихся ногах, чтоб увидеть источник противного хлюпанья. Все было, словно в тумане. Передо мной стоял Эйдос, а его прекрасное лицо было запачкано многочисленными каплями крови. Перед моими ногами лежал Сатос с отрубленной головой. Кровь хлестала и из головы, на которой застыла безжизненная гримаса, и из обмякшего тела, пугающе содрогающегося.

Дикие вампиры завыли. Мои ноги подкосились, а глаза застлал туман. Взгляд Эйдоса упал на мой живот, из которого по-прежнему торчал меч, а после увиденного, золотые глаза наполнились тревогой. Он подхватил меня на руки и пробирался сквозь орду диких, которые целиком сконцентрировались на человеческой плоти Антистаси. Вскочив на стену к моему дяде, он передал меня ему.

— Я не успел вовремя. Вы поможете ей? — В трясущихся руках и намокших глазах принца, я увидела всю любовь и волнение за меня. Я провела ладонью по его окровавленной щеке, после чего закрыла глаза от накатившей на меня усталости.

— Не переживай, ее это не убьет. Вы оба наполовину Антистаси, что делает вас неуязвимыми к нашему оружию. Но мне нужно тело Сатоса. Я не уверен, что он погиб.

После этого я не слышала голоса Эйдоса. Меня подхватили на руки и унесли в теплое здание, а затем я провалилась в сон.

— Доктор, как она? — Пробудил меня нежный женский голос, но глаза я открыть не могла из-за яркого света, хоть и очень хотела посмотреть, чей же этот голос.

— Ее пульс стабилен. Семь ударов в минуту. Кровотечение остановлено. Позвоночник уже сросся, как и внутренности. Кожа на спине и животе почти зажила. Самое страшное позади.

На мгновение, а может и больше, голоса исчезли. Когда же я смогла открыть глаза, рядом со мной лежал Эйдос. Его рука нежно держала мою. Возле уха я ощущала теплое размеренное дыхание. По другую сторону стояли женщина-врач и моя мама.

Едва я осторожно повернула голову, как мой принц резко поднялся на кровати и завалил меня кучей вопросов:

— Как ты себя чувствуешь? Животик не болит? Ты меня узнаешь?

Паника в его глазах заставила меня улыбнуться и крепко прижаться к его перевязанному торсу. В его широкой груди я услышала ускоренное сердцебиение, которое отдавалось и в моей груди эхом. Наши сердца бились в унисон.

— Я в полном порядке. Ничего не болит. И тебя я не забуду, даже если мне по голове ударят кувалдой.

— Астери, — Эйдос обрамил мое лицо своими ладонями и заставил оторваться от теплой груди, — я так переживал за тебя. Ужасно переживал.

На мои глаза навернулись слезы счастья, но Эйдос не позволил мне плакать, тут же нежно повернув мою голову к матери.

— Я так волновалась, — женщина была не так уверенна в своих движениях, наверняка боясь причинить мне боль.

— Все хорошо, мама. Но… Как все закончилось? Все живы?

— Почти. Четыре женщины погибли. Многих ранили, — ответила мама, присаживаясь на край кровати.

Опустив печальный взгляд на наши сплетенные с Эйдосом руки, я задумалась, можно ли было выйти из этой ситуации иначе, и вариантов исхода было множество. Только вот все эти варианты оканчивались чьей-либо смертью.

— Астери? — Эйдос заглянул в мои глаза.

— Все хорошо, просто… Мне жаль этих женщин.

К нам в комнату тихо зашел Руфус, наверняка боясь нарушить мой покой.

— Я выяснил… — Шепотом начал он, но заметив меня, его глаза округлились. — Ох, Астери, ты очнулась? Я рад видеть тебя в полном здравии, — улыбнулся он. — Мы все за тебя переживали. Как ты себя чувствуешь?

— Все хорошо. Но что ты выяснил? — Спросила я.

— Откуда Сатос взял столько диких.

— Откуда же?

— Он выводил их в своем королевстве, собирая с каждого человека ребенка от вампира, потом растил, убивал и обращал.

Я не понимала, для чего ему это было нужно, ведь обучать обычных вампиров было гораздо проще, да и сил у них намного больше, чем у диких.

— Зачем ему были нужны дикие? — Спросила мама, тоже не понимающая намерений Сатоса.