Отныне мой пульс семь ударов в минуту

Я хотела заткнуть свой рот руками, но стояла, как вкопанная, и наблюдала за тем, как лицо принцессы искажается от злобы. Она схватила меня за запястье и потащила в уже знакомое подземелье. Страх, который я испытывала, был настолько огромным, что даже под подчинением мои ноги наотрез отказывались идти туда. Прошло целых три месяца с моего последнего наказания, но тело помнило каждый удар Какоса по ступням. Тот страх, та боль… Я не хотела испытывать эти ощущения снова.

— Руки в наручники.

Я сделала это. Агнес подвесила меня над землей. В запястья впился холодный металл, больно давя на кости.

— Я не жестокая. Я жертва. Даже мой возлюбленный отказался от меня. Мой возлюбленный переспал со служанкой, вместо того, чтоб быть со мной.

До меня смутно доходило, про кого она говорила, но я отказывалась верить в это. Ведь он ее брат.

— Я не могу иссушить тебя, но зато могу себе позволить выбить из тебя всю дурь, чтоб больше ты никогда не приближалась к Эйдосу. Он мой. И только мой.

— Принцесса, ничего не было…

— Заткнись, дрянь.

За этими словами последовали удары кнутом по лицу. Невероятная боль пробирала до пят. Моя беспомощность угнетала меня. Надо мной могли издеваться с пустого места, даже если я не виновата. Никому не было дела до истины. По щекам струились слезы отчаяния. Какос отхлыстал по ступням, Эйдос предал мои надежды, Агнес мучала за свои же фантазии.

Я кричала. Я молила о пощаде. Но принцесса лишь раззадоривалась от моих слез. Однако судьба все же встала на мою сторону. В комнату пыток пришел сам король.

— Агнес. Я разочарован. Ты испортила такое красивое лицо, а ей ведь нет даже восемнадцати. Ты знаешь, что это запрещено. У нас и без того мало красивых служанок.

— Отец, она меня провоцировала…

— Не лги.

Король подошел ко мне и рассмотрел мое изувеченное лицо.

— Что ты устроила, Агнес? — Жестко отчеканил свой вопрос король. — Эйдос и так твой по праву. Почему же ты срываешь зло на прислуге? Ты ставишь себя на одну ступень с ней, когда вытворяешь такое. Ты же знаешь, что ее срок мал.

— Но отец…

— Молчи. Ты наказана. Проведешь месяц в ссылке при семье Прасинос. Может там ты поймешь, как живут вампиры на два ранга ниже нас, и начнёшь ценить то, что имеешь.

Агнес притихла и отправилась из подземелья. Правый глаз застилала красная пелена. Я очень надеялась, что это всего-лишь кровь, что я не потеряла зрение.

Озноб пробрал все кости. Душевная и физическая боль душили и вынуждали всхлипывать от своего бессилия. Мне хотелось стать сильнее, хотелось выбраться из этого королевства.

— Дитя, сейчас придет врач.

Но я уже не слышала его успокаивающих речей. Голова раскалывалась. Шум в ушах не пропускал голос короля.

Я ощущала, как руки наконец-то были освобождены, как меня куда-то несли, слышала чьи-то голоса, но очень отдаленно, словно из другого мира.

Когда я открыла глаза и не увидела ничего, меня обуяла паника, но кто-то поблизости тихо сказал, что мне пока нельзя видеть даже свет свечей.

— Твой глаз пострадал и ему нужен отдых. Свет может повредить его. Неделю тебе придется пожить в полной темноте. Но зато твой глаз должен сохраниться и пройдут все раны с лица, не оставив и шрама.

— Господин Ятрос? Это вы?

— Это я, — врач на минуту замолчал. — Сейчас я обработаю твои раны.

Я ощутила на своей щеке холодное прикосновение. Королевский врач лично обрабатывал ссадины. Обычно после наказаний никто не помогает служанкам. Они заботятся о себе сами. Но, судя по всему, проступок Агнес заставил короля позаботиться обо мне.

Как только врач закончил, сразу же покинул темную комнату.

Неделя длилась бесконечно. Я сбилась со счета дней. Мысли о побеге и наличие сообщника в лице Изы грели душу, несмотря на полное отсутствие какого-либо плана. Прикинув, где смогу добыть карты королевства и планы замка, я решила получше осмотреть библиотеку. Хоть в какой-то книге должна быть нужная информация. Раньше я не увлекалась картографией, но сейчас в этом появилась необходимость. Едва меня перевели из младших служанок в средние, как число и сила наказаний увеличились, выкачивая из меня остатки редкой радости. Все мое нутро рвалось из этого места. Мне просто хотелось жить, а не существовать как инструмент для обслуживания.

Среди череды неимоверно длинных дней ко мне изредка приходил Ятрос, чтоб лечить и давать пищу, и когда наконец-то настал день моей выписки, королевский врач зажег свечу, сказав, чтоб я привыкала к свету. Около часа я рассматривала озаренное тусклым огоньком помещение. Я была в неизвестной мне комнате. В ней не было ничего, кроме кровати. Не оказалось даже окна.

Когда мои глаза привыкли к тусклому свету, Ятрос вывел меня в госпиталь. Там он проверил мое зрение и наличие шрамов на лице. И все оказалось в порядке. Глаза видели замечательно, а от ран не осталось и следа.

— Спасибо Вам… Но как это возможно?

— Благодари короля Кириоса — не меня. Это мазь для членов королевской семьи, а не для слуг. Я был крайне удивлен, что он поделился ею с тобой.