Отныне моя

Они сидели рядом в ночной тишине и молчали. Максим безотчетно привлек ее к себе и прильнул к губам. Он ничего не мог с собой поделать, совсем ничего. Видно, от неожиданности Катя не сопротивлялась. Максим страстно целовал ее сухие, холодные губы, лицо с прилипшими соринками, мокрые глаза. Ни одну женщину до этого он не целовал с таким упоением.

Катя вдруг дернулась и прошептала:

— Прошу тебя, хватит! — она со стоном отвернулась.

Максим сглотнул комок обиды: могла и не отворачиваться! Он встал, подхватил ее на руки и понес, осторожно ступая.

— За шею обними меня, а то неудобно, — попросил Максим.

Обида постепенно улеглась. «Сам виноват, не сдержался! — корил себя в душе Максим. — Ей ни до чего, в яму упала, с трудом выбралась. Идти не может, голову ушибла!»

Наконец он вынес ее на грунтовую дорогу:

— Подожди меня здесь. Я схожу за машиной и отвезу тебя домой.

— Нет! — Катя с отчаянием посмотрела на него. Она порылась в кармане и протянула Максиму ключи. — Лучше на моей «семерке», пожалуйста!

Он развернулся и тяжелой походкой направился к магазину.

***

Через полчаса машина тихо подъехала к Катиному дому.

Максим открыл дверь и быстро вошел внутрь. Включил свет и мельком огляделся. Все просто, ничего лишнего. У него в доме, пожалуй, посолидней будет! А вот пахло в доме приятно — как будто только что земляничное варенье сварили.

Он вернулся к машине за Катей, осторожно помог выбраться. Максим почувствовал, как тяжело она обвисла на его руке.

— Не торопись! Вот так! — он завел ее в тамбур, а потом резко поднял на руки и занес в прихожую.

Усадил на банкетку и начал действовать. В его голове почему-то неотвязно крутились слова детского стишка: «Я у мамы сын один, нет у мамы дочки…»

Сначала Максим напоил Катю водой — налил в кружку из чайника на кухне. Потом осторожно попытался ее раздеть.

Она отчаянно сопротивлялась:

— Оставь меня в покое! — цеплялась Катя за его руки. — Я отдохну немного и помоюсь сама. Доведи меня, пожалуйста, до дивана в гостиной. Я хочу лечь!

Максим с сочувствием поглядел на нее, и устало произнес:

— Перестань, помоги лучше! Я не собираюсь тебя насиловать! Сама ты никак не разденешься и не вымоешься! Раны могут загноиться, и неизвестно к чему это может привести. Ага, на диван, придумала! Ты вся в земле!

Катя оттолкнула его:

— Уйди, не дотрагивайся! Я сама!

Она попыталась расстегнуть молнию на спортивной кофте, но руки не слушались.

— Ты как ребенок, — Максим погладил ее по волосам.

Он одной рукой осторожно поддерживал ее, а другой кое-как освободил от одежды.

— Где у тебя ванная? — спросил Максим, оглядываясь по сторонам.

Катя, по-видимому, смирившись, прошептала:

— По коридору направо. Сначала туалет, а потом ванная комната.

Максим аккуратно посадил Катю в ванну, настроил душ и стал осторожно мыть.

Она всхлипнула:

— Как ты себя ведешь! Я прошу тебя, пожалуйста, уйди! Я помоюсь, как смогу. Максим, прекрати, отдай немедленно! — она ослабшими руками принялась вырывать у него шланг.

— Если ты не перестанешь, я точно оставлю тебя в ванной и уйду. И тогда выбирайся, как знаешь! — пригрозил он ей.

И она, то ли потому, что обессилила, то ли от безысходности, притихла, только обхватила себя за плечи руками.

«Она похудела, — подумал Максим, — лопатки торчат, как крылышки у цыпленка. Раньше я такого не замечал!»

На Максима нахлынули воспоминания. Он помнил каждый изгиб ее тела, и маленькую родинку в углублении над ключицей, которую он тогда любил целовать.

Максим горько усмехнулся. Ведь они любили друг друга! Он помнил, как они уединялись при любой возможности! Какими сияющими глазами смотрела на него Катя на планерках! Она и не думала скрывать своей влюбленности! Ему казалось, что так будут вечно, а сам все разрушил. Но он вернет Катю, завоюет ее любовь заново. Он будет терпеливым!

Вскоре с мытьем было покончено. Максим отнес ее в гостиную, замотав в полотенце и банный мужской халат, который нашел в ванной. Усадил Катю в кресло и разложил диван.

Катя сказала, где взять постельные принадлежности. Через несколько минут Максим устроил ее на диване.

Он почувствовал, что очень устал. Все-таки кросс по лесу в экстремальных условиях при натянутых нервах бесследно не прошел!

На диван Максим садиться не стал, сходил за табуреткой на кухню.

Ему вспомнилась Катина неприязнь в автосервисе. Навязываться он не станет. Но свой долг милосердия перед ней выполнит до конца.

— Давай я обработаю раны, — заботливо предложил Максим.

— Нет! Я полежу немного и сама обработаю, — отказалась Катя.

Максим, как будто не услышав ее слов, осмотрел ее лицо и голову, потрогал пальцами:

— На голове шишка и большая ссадина. Надо тщательно обработать антисептиком. С лицом серьезнее — к хирургу бы тебя! — Максим нахмурился. — Царапина глубокая, как бы шрам не остался! Все остальное по мелочи: небольшие ссадины и царапины. — Он немного подумал и сказал: — Ладно, говори, где у тебя аптечка!

Вскоре Катя лежала с облепленным пластырем и «разукрашенным» мазью лицом.