Отныне только легкий флирт

Элси предлагала немедленно направиться в собачий питомник-тюрьму, чтобы потребовать выдачи Санни, иначе они устроят там скандал. Начальник полиции Вандеруэй, желавший одного – чтобы этот кошмар поскорее кончился, сказал, что он согласен на все, лишь бы люди покинули двор Чемберсов, ибо их немедленно привлекут к уголовной ответственности за нарушение границ частной собственности.

Дежурный собачьего питомника под стрекот и вспышки фото– и кинокамер вывел на волю вилявшего хвостом Санни.

– Санни! – Холли встала на колени, чтобы обнять его, а тот лизнул ее щеку и попытался забросить передние лапы ей на плечи. – Санни, все хорошо. Никто тебя теперь не обидит! Я получила свою собаку! Я получила свою собаку! – Счастливая, она уткнулась лицом в золотистый затылок Санни. Но в голове девушки неотступно билась мысль: собаку ты получила, а как насчет любимого мужчины?

В пятницу днем о встрече с Ником не могло быть и речи – Холли была по горло занята последними приготовлениями к банкету, да и с журналистами предстояла еще одна встреча. Специальный бюллетень «Кроникл» разошелся за четверть часа, сельскую газету также буквально рвали из рук продавцов. Снимок Холли, ласкающей Санни, был передан по местному телевидению. Колби Чемберс через своего адвоката сделал публичное заявление: он отказывается от общественно-политической деятельности и не имеет ничего общего с тем, что говорит или делает Улисс Полк. Жители Алленбурга ухмылялись с понимающим видом, но никто не собирался выдвигать против него обвинения – как-никак свой человек. Все, не сговариваясь, сошлись на том, что если он уходит из политической жизни города, то, значит, справедливость уже восторжествовала.

В интервью, которое Холли давала по второму заходу, она говорила лишь о том, как счастлива снова быть вместе с Санни и какие надежды она возлагает на предстоящий банкет.

– Может ли пристройка к приюту каким-либо образом помешать торговому комплексу? – спросил один из корреспондентов.

– Это чудовищное недоразумение! Между торговым комплексом и приютом не может быть никакого конфликта, – ответила Холли. – Надеюсь, что сейчас люди это осознали.

– Твое следующее интервью появится в журнале «Пипл», – радостно сообщила Трина, улучив момент между телефонными переговорами – звонившие хотели приобрести билеты на банкет, а загородный клуб согласился принимать заявки до самого последнего момента.

Ник был занят настолько, что позвонить Холли сумел лишь вечером. Едва Холли подняла трубку и произнесла слова приветствия, как раздался стук в дверь. Это были Мари и Эдди.

– Поговорим завтра на банкете, – сказал Ник и попрощался.

– Мы не могли не приехать, – сообщила Мари. – На всех газетных снимках ты выглядишь замечательно. – Она долго и взволнованно говорила о Санни, а затем попросила Холли сесть. – Хочу задать тебе, дорогая, серьезный вопрос.

Холли насторожилась. Интересно, о чем она хочет спросить?

– Слушаю тебя, мамочка, – сказала она.

– Мы с Эдди купили билеты на банкет просто для того, чтобы поддержать тебя, но раз уж мы приехали, то, может, ты не будешь возражать, если мы придем?

– Если вы придете на банкет? Почему же я должна возражать?

– Я всегда поддерживала связь с родителями, но, приезжая в город, старалась держаться в стороне от его жизни, – проговорила Мари после некоторых колебаний. – Знаю, мало кто одобряет мое поведение. Потому я старалась как можно меньше показываться людям на глаза – не хотела, чтобы ты краснела за меня.

От слов матери Холли едва не расплакалась.

– О мама! – воскликнула она. – Я никогда не буду тебя стыдиться! – И бросилась в объятия матери.

Как странно, подумала девушка: если бы она вышла замуж за Рейнольдса, то со временем, быть может, стала бы иначе оценивать поведение своей матери, возможно, и впрямь начала бы стыдиться ее. А вот с Ником ничего такого никогда не произойдет. С Ником все так хорошо! Ее захлестнуло чувство нежности к своему удивительно чуткому другу. Что бы ни случилось, она всегда будет испытывать к нему благодарность за то многое, что он для нее сделал.

В субботу вечером загородный клуб преобразился: синие с серебром длинные ленты, воздушные шары, подаренные владельцем городской оранжереи изумительные букеты из голубых, белых и серебристых цветов, расставленные на середине столов, все придавало ему сходство со сказочной страной.

– Так вот чем ты была так занята, – с одобрением проговорил Ник, рассматривая помещение.

– А ты выглядишь сногсшибательно, – сказала в ответ Холли, намеренно часто хлопая ресницами. – Я обожаю мужчин в темно-синих костюмах и галстуках под цвет глаз.

Все опасения девушки отступили отчего-то на задний план. Возможно, причиной тому усталость, а может, что-то еще. Одно она решила окончательно: пускай все идет своим чередом, а там – будь что будет.

– Я пришел пораньше, – улыбнулся Ник, – чтобы помочь, если нужно.

– Спасибо, это так мило с твоей стороны. Можешь повесить рисунок с изображением предполагаемой пристройки?

– С удовольствием.