Отныне только легкий флирт

– Шшш! – снова попыталась утихомирить его девушка.

– Довольно долгое время все считали, что пристройка повредит интересам торгового комплекса и наоборот. Сейчас мы убедились, что это не так.

– Потому что Чемберс вышел из комиссии по планированию комплекса и больше не мутит воду, – прошептал Ник.

– Да замолчишь ты, наконец! – шепнула в ответ Холли и тут вдруг услышала, что Сет Лонгстрит говорит о ней и, кажется, зовет ее. Холли изумленно вскинула на него глаза.

– Да-да, мисс Веббер, не соблаговолите ли вы подойти ко мне?

Холли бросила на Ника недоумевающий взгляд, встала и подошла к мистеру Лонгстриту.

Взяв ее руку в свою, директор банка сказал:

– Вы все знаете, что мисс Холли Веббер работает в приюте для престарелых нашего города. Она занимается организацией их досуга. Ее профессия требует немалых знаний и опыта. Но помимо этого необходимо еще кое-что очень важное: добро, исходящее от сердца. Мисс Веббер обладает им в избытке, в чем я имел возможность убедиться, посетив как-то раз субботний обед, устраиваемый для приюта в церкви. Сначала я никак не мог взять в толк, что она делает, но мне объяснили, что она разыскивает утерянную вещицу, которой крайне дорожит один из ее подопечных.

Носовой платок мистера Нортона! – вспыхнула Холли, ведь он говорит об этом.

– И тогда я понял, мисс Веббер, – он улыбнулся ей, – что вы тот человек, которому я при первом удобном случае хотел бы помочь, если только это будет в моих силах. Сегодня я могу сделать то, что давно хотел. – Он вынул из кармана конверт и раскрыл его. – Мой личный вклад и вклад Аграрного банка поступят несколько позднее, а сейчас я хочу, уважаемые сограждане, обратить особое внимание на этот чек. – Он обвел глазами собравшихся. – Пользуясь тем, что Аграрный банк и новый Алленбургский торговый комплекс связаны тесными деловыми отношениями, я посоветовался с его будущими хозяевами. Желая показать, что между комплексом и приютом не существует никакого конфликта, комплекс дарит на строительство пристройки чек в пятьдесят тысяч долларов.

Сидевшие в зале замерли от восхищения. Холли с раскрытым ртом смотрела, как мистер Лонгстрит вкладывает чек в ее руку.

– О Боже! – Она старалась собраться с мыслями и сказать что-нибудь значительное. – Спасибо вам! Спасибо всем! Это замечательно! – Ее слова потонули в оглушительном шуме: люди свистели, топали ногами, бешено аплодировали.

Холли внезапно почувствовала, что кто-то подошел к ней. Она повернулась. Рейнольдс!

Одетый с иголочки молодой банкир поднял обе руки, с важным видом призывая зал к тишине. По рядам пробежал шепот удивления, затем шум стих настолько, что можно было говорить.

Льстиво улыбаясь мистеру Лонгстриту, Рейнольдс взял из его рук микрофон.

– Как служащий Аграрного банка, я не могу умолчать о том, что горжусь тем, что работаю в столь достойном учреждении. Хочу подчеркнуть также, что вы, мистер Лонгстрит, всегда были для меня человеком, к мнению которого стоит прислушаться. Я, как и вы, считаю Холли женщиной незаурядной. Сейчас, перед этой блистательной аудиторией, – он обвел взором весь зал, – я хочу сделать публичное заявление. Я давно восхищаюсь мисс Веббер, вернее, не восхищаюсь, а люблю ее, несмотря на досадную размолвку между нами. И, – он перевел взгляд на Холли, – перед лицом всех собравшихся я признаюсь тебе в любви и прошу стать моей невестой.

Холли, пораженная, не могла вымолвить ни слова, но в голове ее крутилось: ах ты негодяй! Теперь, когда ты понял, что я могу способствовать твоей карьере, я вдруг снова стала хорошей!

Зал сначала ахнул, а затем воцарилось молчание. И тут тишину прорезал скрипучий голос:

– Это не тот мужчина.

– Что? – охнул кто-то из публики.

Холли и все остальные уставились на медленно поднимавшегося со своего инвалидного кресла человека. Это был мистер Спорлей! Холли не верила своим ушам, не верила своим глазам!

А поднявшийся показал пальцем на Ника и снова заговорил:

– Тот мужчина – там. Его зовут Ник. Холли любит его. Она сказала мне это сама.

Мистер Спорлей заговорил! Холли была потрясена и потому не сразу сообразила, что именно сказал он сейчас всем и – главное – Нику. Она повернулась и увидела, что Ник встал.

– Спасибо, мистер Спорлей! – воскликнул он. – Я тоже люблю Холли. Если она и станет чьей-либо невестой, то моей, и только моей.

Сет Лонгстрит, улыбаясь, отошел в сторону, чтобы уступить место рядом с Холли направившемуся в их сторону Нику. Рейнольдс, точно рыба, выброшенная на берег, бессильно хватал ртом воздух.

– Будь так любезен, Рейнольдс, – сказал, приблизившись к нему, Ник, – подними микрофон повыше. Я хочу сказать кое-что, но так, чтобы слышали все присутствующие.

Рейнольдс покорно, точно робот, поднял микрофон так, как велел ему Ник.

Ник взял Холли за руки. Она любит меня! подумал он, в этом нет никаких сомнений, глаза говорят красноречивее всяких слов.

Холли посмотрела на Ника. Он любит меня! – думала девушка, разве можно в этом сомневаться.

– Холли Веббер, – произнес Ник так громко, что его голос достиг самых отдаленных уголков помещения. – Согласна ли ты выйти за меня замуж?