Отобрать для (у) князя, или Невеста из другого места (СИ)

Мужчина, чьи виски только-только тронула седина, широко мне улыбнулся.

— Уважаемый распорядитель Ранир, откройте еще пару бочек. Нам с претенденткой надо чуть-чуть порепетировать! — бросил он через плечо.

— А раньше нельзя было? — насупился старикашка.

— Так я ж не знал, что иномирянка Варламова первая пойдет, думал в перерыве с ее выступлением разберусь! — отозвался дирижер.

— Песни сегодня будут, а? — выкрикнул кто-то из толпы.

— Открывай бочонки, — буркнула Ненэла. — Пусть репетируют сколько надо! Нам с его светлостью Раньяром и мастерицей Гланар нужно время, чтобы спасти от жуков наряды других невест. Не могут же они голышом на сцену идти!

— Жуков? Каких жуков? — удивился Ранир.

— Потом… — буркнула его супруга и умчалась со сцены.

Пока распорядитель развлекал собравшихся тостами, разогревая их местным аналогом вина, мы с руководителем маленького оркестра успели разобраться с мелодией моего выступления. Ребята-музыканты на удивления быстро сообразили что и как. Через пять минут я уселась в центре сцены, расправив юбки, разложив их кругом. Зазвучали первые аккорды, и я повела плечами, медленно подняла руки вверх, вращая кистями и опустила их вниз.

— Говорят мы бяки-буки,

Как выносит нас земля?— запела я на мотив знаменитой песенки из “Бременских музыкантов”.

Послышались одобрительные возгласы, похоже, собравшиеся были просто рады, что выступления наконец начались.

— Попаданки, вроде, злюки,

А хотят за короля!

Ой, ля-ля, ой, ляля,

Все хотят за короля!— я поднялась на ноги и бросила взгляд на Дарьяра.

Дракон смотрел на меня во все глаза, вслушивался в текст и, кажется, был немало удивлен.

— Ой, ля-ля, ой, ля-ля…

Эх, ма!— я подняла края юбки и взмахнула ими.

В толпе раздались радостные смешки и одобрительно вторящие крики: «Ма!». Кажется, эстрагонское неплохо разогрело публику.

— Ох, и долгая дорога —

В мир другой за женихом,

Тут драконов, вроде, много,

Неженатых разберем!— пошла я по сцене, стараясь пританцовывать на цыганский манер. Выходило неплохо и задорно. Еще и пару взглядов кинула в толпу, мол: «Где тут неженатые, а?» Игривые такие взгляды. Вот талант-то прорезался! Ну прям цыганка настоящая! Не зря, получается, меня в школе в театральный кружок зазывали. Еще и, будто так и задумано было, то тут, то там вокруг меня вспыхивали мелкие искорки, добавляя нотку волшебства в мой образ. Это артефакт, приколотый Раньяром к моей груди, разгонял жуков, не позволяя им лакомиться моей одеждой.

— Ой, ё-ем, ой, ё-ём,

Обойдемся и князём!— и снова посмотрела на Дарьяра. Пусть понервничает! Для него же расстаралась, сочинила все это.

— Ой, ё-ем, ой, е-ём,

Эх, ма!

Музыка заиграла быстрее и задорнее. Глядя на мои веселые движения, поняв мой тон, музыканты легко подхватили манеру. Такая простая, незатейливая песенка оказалась им близка и понятна, что играло мне на руку. В толпе тоже уже приплясывали.

— Других девок карта бита,

Опечалится родня,

Дело будет шито-крыто,

И за князя пойду я!

Юбка летала, как крылья бабочки, я жгла от души, выплескивая обиду и досаду, которые засели внутри. Веселилась, как в последний раз. Толпа стала вторить и хлопать, подбадривая меня, придавая смелости и задора.

Ой, ля-ля, ой, ля-ля,

Отхвачу дракона я,

Ой, ля-ля, ой, ля-ля!

Эх, ма!

По идее, на этих словах все должно было и закончиться, но меня понесло. Я, увидев среди собравшихся Сеярею и Полию, спрыгнула со сцены и пошла к ним, схватила за руки, приглашая составить мне компанию.

— Танцуют все! — крикнула я.

Народ расступился, образовал круг, некоторые и правда пустились в пляс. Полия и Сеярея рассмеялись и стали танцевать вместе со мной: трясти плечами, притопывать. Глаза их горели задором и весельем. А я… Меня было не остановить. Дальше пошел чистый экспромт!

— На отбор я не просилась,

Но, как видите, я тут.

И почти уже влюбилась…— взгляд, неожиданно наполнившись влагой, сам скользнул туда, к балкону, где стоял Дарьяр, и схлестнулся со взглядом глубоких серых драконьих глаз.

— Только нрав драконий крут!

Ой, ю-ют, ой, ю-ют,

Оклевещут, проклянут!— не выдержала, отвела глаза, снова посмотрела в толпу.

— Ой, ю-ют, ой, ю-ют!

Эх, ма!

Музыканты жгли, скрипка звучала громче остальных инструментов, весело и надрывно, словно сейчас все струны порвет, но не остановится. Сам скрипач обнаружился рядом. Смахнула непрошенные, неуместные, не свойственные мне слезы и продолжила:

— Наливай полнее чарку

И пускайся, друже, в пляс.