Отойди от моей лошади. Рассказы

Потом Тимка стал капризничать, и мне пришлось нарисовать ему лошадь.

- Эй-гого! - закричал я на весь класс Тимкиным голосом. - Алёшка! (Алёшка - это я.) Иду на тебя!

- Берегись, ничтожество! - крикнул я и нарисовал, как я размахиваю мечом и мчусь на Тимку.

- Не по правилам! - закричал Тимка.

- По правилам! - закричал я.

- Умри, несчастный! - кричит Тимка.

- Ещё не известно кто! - кричу я.

Наши кони бесстрашно и быстро мчатся навстречу друг другу.

- Бенц! - кричу я и рублю Тимку изо всех сил мечом по голове - Бенц-те-ре-ренц!

- Ур-ра! - кричит Тимка Его шлем крепок, как сталь. Как чугун.

- Бенц! Та-та!

- Умри, подлый рыцарь!

- Ещё не хватало!

- Эй-го-го!

Тимка падает! Ур-ра! Его конь ранен.

- Сдавайся! - кричу я. - Мелкий подлый враг! Задняя нога лягушки! Трусливый заяц! Пустой горшок! Двоечник! Клякса!

- Алёша Петров!

- Ржавая кошка!

- Алёша Петров!!

- Дырявый холодильник!

- Алёша Петров!!!

- Я тебе не Алёша! Я рыцарь, мрак на твою голову, синяя мочалка!

- Алёша Петров?! Что здесь происходит?

- Что? - спросил я и поднял голову.

И увидел вот что весь класс забрался на парты вокруг меня и смотрел, как я расправляюсь с этим наглым рыцаришкой.

А потом все стали айкать и ойкать и прыгать с парт вниз, и тогда я наконец увидел нашу учительницу, совсем красную, и других учителей, и завуча, и директора, и медсестру, и нянечку, и всех-всех…

А про то, как я был в кабинете у директора, и про всякое такое мне неохота рассказывать.

Теперь все говорят, что я урок сорвал.

Говорят, что подвёл новую молодую учительницу. Такая славная, просто не верится, что я мог это сделать.

Просто я не нахожу объяснения таким словам.

Похоже, что это какая-то глупость и ошибка.

Совершенно уверен.

Вы, я думаю, тоже. А?

Озарена весёлым треском

Мне подарили фотоаппарат.

Завтра я куплю себе плёнку и сфотографирую памятник Александру Сергеевичу Пушкину в саду.

Плёнку я проявлю, отпечатаю снимки, разложу их на столе и буду смотреть.

Я буду смотреть и смотреть и вдруг унижу, что сам я сижу в саду на скамеечке, против памятника великому поэту. Против памятника Александру Сергеевичу Пушкину.

Я буду долго глядеть на него, и он вдруг сойдёт вниз, погуляет немножко по саду, а потом подойдёт к моей скамейке и скажет:

- Прошу извинить меня, я не помешаю?

- Ой, что вы, что вы! - воскликну я. - Пожалуйста!

Я посмотрю сбоку на его добрые, грустные глаза, не удержусь и произнесу, волнуясь:

- А я вас знаю, Александр Сергеевич. Вы - великий поэт Александр Сергеевич Пушкин.

- Ах, - очнётся он. - Откуда ты меня знаешь?

- Что за вопрос?! - воскликну я. - Ну что за вопрос?!

- Да, да, верно, - скажет он, сообразив. - Я позабыл совсем, я о своём думал.

- Вот так встреча! - скажу я.

- «Мороз и солнце, день чудесный», знаешь? - вдруг спросит он.

- Конечно, - скажу я. - «Ещё ты дремлешь, друг прелестный», правильно?

- Правильно, - скажет он. - А как дальше?

И я стану читать ему дальше: «Пора, красавица, проснись…»

Я буду читать, смущаясь и краснея, но с выражением, как и надо, а потом вдруг покраснею ещё больше, оттого что вспомню: несколько строчек в конце я вовсе не знаю, и раньше не знал, не выучил, и мне поставили за это в школе три с минусом.

- Дальше я не знаю, - скажу я печально.

- Как же так, как же так? - расстроится Александр Сергеевич. - «Вся комната янтарным блеском…»

- «Озарена весёлым треском», - чуточку вспомню я.

- Мальчик! Как же это можно - озарить весёлым треском? Там же точка после «озарена». Что же это получается?

Он вздохнёт тяжело, поднимется со скамейки, пойдёт, пойдёт… И снова я увижу, что он памятник.

- Александр Сергеевич! - закричу я. - Куда же вы?! Я не буду больше! Не буду! Я хотел пригласить вас в зоосад. Там белые медведи! Я хотел вас познакомить с Женькой Кисейкиным, моим другом! Я хотел…

Я буду звать его долго - и всё зря: он не шелохнётся.

И я увижу себя вовсе не в саду, а дома, за столом, перед фотографиями.

Не буду я завтра покупать плёнку. Ну её совсем!

Пропади она пропадом.

Пойду-ка и выучу сперва всё это замечательное стихотворение.

Великий талант

Кто никогда не играл на флейте, не знает, что это такое. На переменке ко мне подошёл староста Глеб.

- Ну, как флейта? - спросил он.

- Какая флейта? - удивился я.

- Поигрываешь помаленьку, а?

- Отстань, - сказал я. - Ни на чём я не поигрываю. Я её и в глаза не видел.

- Плохо дело, - сказал Глеб. - Пора научиться.

- Это ещё зачем?

- Пора, пора, - сказал Глеб. - Учись.

- Не буду, - сказал я.

- Слушай, - сказал Глеб. - Я тебе не нянька. Ты пионер?

- Пионер.

- Учишься хорошо?

- Ну, хорошо… ничего учусь.

- Маме помогаешь?

- Когда как. В общем, вроде помогаю.

- Ну, вот видишь, а на флейте не играешь. Учись, учись, пора.

И убежал.

Я подумал, может, и правда пора. Ну что у нас за староста! Подойдёт к тебе, поговорит, и вроде всё ясно.

После уроков Глеб сказал: