Отомщенный любовник

Женщина шла впереди Элены, а мавры по сторонам – их огромные тела прокладывали путь сквозь человеческие джунгли, частью которых она так не хотела становиться. Официантки, одетые в узкую черную униформу разносили бесконечные вариации алкоголя, полуголые женщин терлись о мужчин в костюмах, и каждый человек, мимо которого проходила Элена, имел такой отсутствующий взгляд, как будто, что бы он ни заказывал, и кто бы ни стоял рядом с ним, его все равно это не устраивало.

Ее привели к стальной черной двери, и после того, как Трэз что-то сказал в свои наручные часы, она открылись, и он отошел в сторону, словно ожидая, что Элена немедленно войдет туда, как будто это просто чья-то гостиная.

Да... нет.

Она вглядывалась в темноту перед собой и ничего не видела, лишь черный потолок, черные стены и блестящий черный пол.

Вдруг Ривендж шагнул в поле ее зрения. Он выглядел именно таким, каким она его помнила – огромный мужчина, одетый в соболиную шубу, с ирокезом, аметистовыми глазами и красной тростью.

Но, в то же время, он был для нее абсолютным незнакомцем.

***

Ривендж смотрел на женщину, которую любил, и наблюдал на ее бледном, напряженном лице именно то, что так стремился увидеть.

Отвращение.

– Ты зайдешь? – спросил он, намереваясь покончить со всем этим как можно скорее.

Элена взглянула на Хекс.

– Вы ведь сотрудница охраны, не так ли? – Хекс нахмурилась, но кивнула. – Тогда вы пойдете со мной. Я не хочу оставаться с ним наедине.

Ее слова резали, как нож, но Рив не выказал никакой реакции, и когда Хекс шагнула вперед, Элена последовала за ней.

Дверь закрылась, отрезая звуки музыки, но молчание казалось громким, как крик.

Элена посмотрел на  стол, на котором Ривендж намеренно оставил двадцать пять тысяч долларов наличными, и завернутый в целлофан кирпич кокаина.

– Ты говорил, что ты бизнесмен, – сказала она. – Догадываюсь, это моя вина, что я посчитала тебя законопослушным.

Рив мог лишь смотреть на нее, голос его не слушался, он судорожно дышал, не в состоянии вымолвить ни слова. Единственное, что он мог сделать сейчас, когда она стояла перед ним такая непреклонная и злая, это запомнить ее образ, начиная с клубничного оттенка волос и карамельных глаз, заканчивая простеньким черным пальто и тем, как она держит руки в карманах, будто не желая ни к чему здесь прикасаться.

Мужчина не хотел запоминать Элену именно такой, но он видел ее в последний раз и не мог удержаться от того, чтобы не сосредоточить внимание на каждой детали.

Взгляд Элены переместился с наркотиков и наличных на его лицо.

– Так это правда? Все то, что рассказала твоя бывшая подружка?

– Она моя сводная сестра. И да. Это все – правда.

Женщина, которую он любил, сделала шаг назад, страх заставил ее достать руку из кармана и прижать к горлу. Ривендж точно знал, о чем она сейчас думает: о том, как он кормился из ее вены, об их обнаженных телах в его пентхаусе. Она перебирала воспоминания, пытаясь смириться с тем, что допустила к своей шее не вампира.

Симпата.

– Зачем ты привез меня сюда? – спросила она. – Ты бы мог сказать это все по телефону – нет, не говори ничего. Я сейчас же еду домой. Никогда больше не пытайся связаться со мной.

Он еле заметно кивнул и выдавил:

– Как пожелаешь.

Она отвернулась, подошла к двери и остановилась.

– Кто-нибудь, выпустите  меня из этого чертового места.

Когда Хекс протянула руку и открыла ей путь к свободе, Элена практически вылетела из комнаты, желая поскорее оказаться как можно дальше от него.

Когда дверь закрылась, Рив запер ее силой мысли и так и остался стоять там, где стоял.

Разбит. Он был совершенно разбит. И не потому, что дарил себя и свое тело социопатке-садистке, которая наслаждалась каждой минутой издевательства над ним.

Когда его зрение затуманилось красным, он понял, что дело не в его плохой стороне, которая стремилась вырваться наружу. Ни в коем случае. За последние двенадцать часов он закачал в свои вены такое количество дофамина, которое свалило бы и лошадь,  в противном случае, он не был бы уверен, что сможет  отпустить Элену. Ему пришлось заточить в клетку свою плохую сторону в последний раз... чтобы иметь силы поступить правильно.

Так что нет, за этим красным маревом не последует плоское видение и ощущение собственного тела тоже не вернется.

Ривендж достал из внутреннего кармана пиджака один из платков, который отгладила когда-то его мать, и прижал аккуратно сложенный квадратик к глазам. Ривендж оплакивал кровавыми слезами не только себя и Элену. Бэлла потеряла мать всего сорок восемь часов назад.

А к концу ночи потеряет и брата.

Он протяжно и глубоко вдохнул – настолько глубоко, что свело ребра. Затем убрал платок и продолжил свои последние в жизни приготовления.

Одно было ясно: принцесса за это заплатит. И не за то дерьмо, что она причинила и продолжает причинять ему. К черту это.

Нет, она осмелилась приблизиться к его женщине. Он вынет из нее всю душу, даже если это будет стоить ему жизни.

Глава 55

– И это нормально? Вот так с ним поступать?

Элена остановилась на выходе из клуба и взглянула через плечо на женщину из охраны.