Отомщенный любовник

Она сохранила больничные записи Рива и его матери, и, поскольку они объявлены мертвыми, документы приобрели характер публичных. Поэтому, открывая оба файла, Элена не чувствовала себя так, будто вторгается в частную жизнь.

Сначала она изучила записи Мэдалины, замечая в них кое-что знакомое… Элена уже просматривала их, когда интересовалась женщиной, подарившей Риву жизнь. Но теперь она не торопилась, выискивая нечто особенное. Одному Богу известно, что именно.

В последних добавленных записях не было ничего примечательного, всего лишь комментарии Хэйверса по поводу ранних обследований женщины или ее лечения от случайных вирусов. Прокручивая страницу за страницей, Элена начала задумываться, зачем она тратит время… пока не наткнулась на операцию колена, сделанную Мэдалине пять лет назад. В предоперационных записях Хэйверс упомянул что-то о дегенерации сустава, ставшей результатом постоянных повреждений.

Постоянных повреждений? У достойной женщины Глимеры? Ради бога, такое скорее можно встретить у футболиста, нежели у состоятельной аристократки, матери Ривенджа.

Бессмыслица какая-то.

Элена продолжала просматривать записи, в которых не было ничего особенного… а в записях двадцатитрехлетней давности начали прослеживаться пометки о поступлении. Одно за другим. Сломанные кости. Ушибы. Сотрясения.

Не знай Элена лучше… она бы поклялась, что это домашнее насилие.

Всякий раз Мэдалину привозил Рив. Привозил и оставался с ней.

Элена вернулась к последнему случаю, который, казалось, указывал на женщину, с которой дурно обращался ее хеллрен. С Мэдалиной была ее дочь, Бэлла. Не Рив.

Элена посмотрела на дату, будто на основе линии чисел вот-вот должно произойти какое-то открытие. Все еще созерцая их, пять минут спустя, ей показалось, что тени отцовской болезни вновь задвигались по полу и стенкам ее разума. Почему она так этим одержима?

И все же, с этой мыслью она последовала импульсу, который лишь усилил ее одержимость. Она открыла файл Рива.

Элена начала пролистывать документы о поступлении… Ему понадобился дофамин как раз тогда, когда его мать перестала поступать с травмами.

Может, это просто совпадение.

Чувствуя себя полусумасшедшей, Элена зашла в Интернет и открыла общедоступную базу данных ее расы. Введя имя Мэдалины, она нашла запись о смерти женщины, а затем перескочила к ее хеллрену, Ремпуну.

Элена наклонилась вперед и с шипением выдохнула. Не желая в это верить, она вернулась к записям про Мэдалину.

Ее хеллрен умер в ту ночь, когда мать Рива в последний раз поступила в клинику с травмой.

Чувствуя, что она вот-вот найдет ответы, Элена обдумала совпадающие даты в свете того, что та женщина из охраны сказала о Ривендже. Что, если он убил мужчину, чтобы защитить свою мать? Что, если та женщина знала это? Что, если…

Уголком глаза она увидела фотографию Ривенджа из Колдвелл Курьер Жорнал, его лицо оставалось в тени, в отличие от модной машины и трости сутенера.

Выругавшись, Элена захлопнула ноутбук, положила его обратно в ящик и встала на ноги. Может, она и не могла контролировать свое подсознание, но могла распоряжаться часами бодрствования и не поощрять это сумасшествие.

Чтобы еще больше не сойти с ума, она поднимется в главную спальню, где спал Монтрег, внимательно там все осмотрит, и попытается найти комбинацию к сейфу. Позже она спустится на Последнюю Трапезу с отцом и Люси.

А затем ей нужно определиться, что она собирается делать до конца своих дней.

***

– «… предполагают, что недавние убийства местных наркодилеров могли закончиться с вероятной смертью владельца клуба и их возможного главы – Ричарда Рейнольдса». – Раздалось шуршание, когда Бэт положила Колдвелл Курьер Жорнал на стол. – Конец статьи.

Роф передвинул ноги, устраивая свою королеву удобнее на коленях. Он виделся с Пэйн примерно два часа назад, она устроила ему основательную трепку, но эта боль была из разряда приятной.

– Спасибо, что прочитала ее мне.

– Не за что. А сейчас, дай я пошевелю дрова в камине. А то полено вот-вот на ковер выкатится. – Бэт поцеловала его и встала, вычурное кресло скрипнуло от облегчения. Пока она шла в другой конец кабинета к камину, забили напольные часы.

– О, как хорошо, – сказала Бэт. – Слушай, сейчас должна прийти Мэри. Она принесет тебе кое-что.

Роф кивнул и потянулся вперед, пробегая пальцами по крышке стола, пока не нащупал свой бокал красного вина. Судя по весу, он почти допил его, и, принимая во внимание его настроение, ему захочется добавки. Вся эта хрень с Ривом не давала ему покоя. Серьезно.

Покончив с Бордо, он поставил бокал и потер глаза под очками, которые все еще носил. Может, и было странным не снимать их, но плевать – ему не нравилась мысль, что другие будут смотреть на его расфокусированные зрачки, а он не увидит, как те на него пялятся.

– Роф? – Бэт подошла к нему, и по ее напряженному тону, он понял, что она пытается скрыть в своем голосе страх. – С тобой все нормально? У тебя болит голова?