Оторва

   Подрёмывая в кресле, размышлял я о странностях поведения великолепной стервочки. Совершенно не было на неё зла, наоборот, примешивалось уважение за стойкость по охране волнующей тайны неприступной крепости.

   Слепки удивительных пальчиков словно отпечатались на кожице моего члена и продолжали возбуждать.

                                           XXIV

   Дома вечером зазвонил телефон.

   - Только не бросай трубку! – попросила Лариса.

   Я не бросил.

   - Ты не знаешь всей правды с Рустамом. Пусть я блядь в твоих глазах, но не согласись я, тебе бы не выбраться оттуда живым.

   - Ты сама тянула туда.

   - И это ты не понимаешь. Мне ещё Костя сказал, а потом чечен, что если я не приеду, то нас подстерегут где-нибудь на дороге за зоной, и тогда он изнасилует меня на твоих глазах.

   - Хочешь оправдаться?

   - Думай,  как хочешь.

   Я молчал. Потом поймал себя на мысли, что только и жду повода оправдать Ларису. А она сказала заискивающим голосом:

   - Слушай, приходи ко мне. Я пельменей настряпала, вина с собой не бери, у меня есть «Абсолют».

   Кто хоть раз слышал мелодичный голос оторвы в трубке, ещё не зная её, уже очаровывался.

   - Тебе бы работать в сексе по телефону, - сказал я как-то ей.

   - Я, же, приглашаю только поговорить, - продолжила Лариса, уловив моё смятение, - ты продвинутый мэн, глупо прекращать всякие контакты!

   - Хорошо, – сдержанно согласился я.

   А ноги сами несли меня к дому соблазнительницы.

   Лучезарное сияние лица девушки, открывшей мне дверь, ослепило наповал.

   Она широко раскрыла руки, намереваясь заключить в материнские объятья.

   - Жить надо легче, а на вопросы смотреть ширше! – приготовила она неотразимый аргумент.

   - Пошла ты к чёрту с домашними заготовками! – увернулся я, - поговорить, так поговорить.

   - И с домашними пельменями тоже к чёрту? – продолжала улыбаться красавица.

   - Нет, пельмени и «Абсолют» - на стол!

   - Уже сварила, птенчик!

   И как в ней уживались сразу вместе нежность и насмешка?

   Выпили.

   - Сколько мы не виделись? – спросила Лариса.

   - Две недели. Учишься уже?

   - Учусь, а вечером дома одна. Не поверишь, за всё время ни с кем не виделась, кроме колледжа.

   - Ой, ли? Всё равно покоя не дают.

   - Ну, конечно, Марина звонила, потом бросила, послала её на три буквы.

   - А обожатели?

   - Вон один ходит, - кивнула она в сторону окна.

   Я выглянул, там, через дорогу, вдоль леса дефилировал Виктор в задумчивой позе байроновского Чайльд Гарольда.

   - Этот не только звонит, но пытался прорваться с букетом гладиолусов.

   - И как? – ревниво заиграло сердце.

   - Сам видишь - никак!

   Если бы в этот момент Лариса подошла ко мне, то, несомненно, мы опять слились бы вместе.

   Но она продолжила тему.

   - Знаешь, какой у меня характер? Могу месяц быть одна и всех отгонять. И не пить совсем. А потом напьюсь, иду на улицу и ловлю первого встречного мужика, чтобы отдаться ему. Никто ещё не отказался.

   - Ещё бы! – вырвалось у меня.

   - Но только на одну ночь! Потом он зря охаживает неделями, но отстаёт, в конце концов.

   - Ты как царица Тамара. Та только приказывала отрубать голову.

   - Но у меня нет придворного палача, - покрутила оторва плечами.

   - Так у Витьки девок – тьма!

   - Он сказал: «променяю всех на тебя одну».

   Я задумался.

   - Ты сегодня после «Абсолюта» свистнула бы его сюда?

   - Не знаю, я тебя хотела!

   - А со мной тоже только на одну ночь загадывала в первый день?

   - Так и было, только ты у колледжа уломал  меня.

   - Дела.

   - Вадик, люблю я тебя!

   По щекам девушки потекли крупные слёзы.

   Через несколько минут Ларисин диван издавал упоительную скрипучую музыку под нашими телами.

   - А помнишь, мы решили, что будем мужем и женой?

   - Помню.

   - Не раздумал?

   - Тебе нельзя по закону замуж без разрешения родителей.

   - А оно у меня есть!

   Обнажённая Лариса выскочила из-под одеяла и нашла в серванте листок.

   - Вот! – улыбаясь довольно, протянула она его мне.

   Это была нотариально заверенная копия с подписями обоих родителей.

   - А мать как подписала? – удивился я.

   - Мать не дура, она сама и предложила. Она сказала, что иначе я пропаду с мужиками и пьянками, а разлюбитесь – разойдётесь.

   - А, что мы мало пьём?

   - Вадик, это было лето. Сейчас я учусь, пить будем только по выходным. Ну, зачем давать невыполнимые обещания – не пить совсем, - заглянула она в мои глаза, - только душу зря травить.

   - Да, нормально раз в неделю! – засмеялся я.

   - А я две недели без тебя ни капли в рот.

   Мы снова стали жить вместе в моей квартире.

   Лариса была такая мирная и домашняя, что мне подумалось: наверно суккуб, напитавшись до одурения её развратного секса с кавказским красавцем, улетела из её тела в чьё то другое.

   Как ни старался я, мысль об измене не выходила из головы.

   «Невеста» на самом деле решила выйти за меня замуж. Она позвонила к вечеру на работу:

   - Ты закругляйся и в загс. Я написала заявление, жду там.

   - Ладно, - ответил я.

   «А что «ладно», - подумал потом. Она самодурка, но я то взрослый человек. За плечами два неудачных брака, а с ней … С ней, вообще, с ума сойдёшь».

   В общем, я поехал не загс, а домой. «Вернётся, отболтаюсь как-нибудь». Посмотрел на часы, до закрытия загса – пять минут.

   Не тут то было. Упорству юной претендентки на семейную жизнь можно было позавидовать.