Отпадение Малороссии от Польши. Том 3

Но этого было мало для проходимца, жадного к обогащению и власти не менее нашего Хмеля. Чтобы создать себе прочный фундамент в дальнейших замыслах, необходимо было ему упереться в Трансильванские горы, в Дунай и Черное море.

Мысль эта, осуществленная в новейшее время одним почерком враждебного Славянству пера, возвышает Лупула во мнении румынских патриотов над всеми его злодействами, в числе которых история записала 14.000 подданных, казненных мучительною смертью в его царствование. Он у них считается первым законодателем, хотя его законы писаны человеческою кровью: по ним, за преступления гражданские выкалывали глаза, отрезывали руки, подвергали голых бичеванью уличной толпы. Он у них и великий господарь, и творец народного благоденствия, и воскреситель румынской национальности, и двигатель интеллектуальной культуры. Он у них почти то, что у наших казакоманов Богдан Хмельницкий, хотя наши казакоманы с гордостью могут сказать, что Василю Молдавскому далеко до такого человекоистребления, каким себя прославил казацкий батько.

Как бы то ни было, но великий ум героя румынского, по известной французской пословице, встретился с великим умом героя украинского, и вот почему его пройдошество получило известное значение в истории отпадения Малороссии от Польши, в истории русского воссоединения, в истории преобладания России над Славянством.

По ту сторону реки Молдавы, разделившей два подначальные Турции княжества, господарил такой же откупщик, Матвей Бессараб. Василь Молдавский вознамерился спихнуть его с престола. Но Бессараб умел держаться на своей аренде подарками, уклончивостью и воинственностью, которую поддерживал своими боевыми средствами сосед его, князь Трансильванский. Когда многоразличные средства, придумываемые Лупулом для пагубы князя соседа, оказались безуспешными, он обратился к такому средству, которому, в случае успеха, мог бы позавидовать и наш Хмель.

Чем усерднее служил он мамоне, тем еще более должен был служить Богу, чтобы вторым служением прикрывать первое: явление обыкновенное в жизни корыстолюбцев и тиранов, которые, за невозможностью обмануть Бога, весьма усердно обманывают людей, а иногда и собственную совесть. О сокровищах Василя Молдавского ходили баснословные слухи, и они подтверждались громадными, документально известными, его тратами, после которых он все-таки оставался богачом даже и между владельцами коронованными. Судя по характеру и поступкам Креза Волоха, как прозвали Лупула, надобно думать, что его богатство было нажито средствами, тревожившими его душу при мысли о Божеской каре в настоящей и в будущей жизни. XVII-й век был эпохою тех крайностей пиэтизма, которые должны были вызвать реакцию в скептицизме XVIII-го. В грубых правилах замаливанья грехов и покупки церковных отпущений был воспитан и Лупул. Он веровал, что нет греха, которого не было бы возможности перевесить на весах Божеского правосудия созиданием домов Божиих и благодетельствованием храмов святых. Под влиянием такой веры построил он в Яссах великолепную Трехсвятительскую церковь из красного камня, с дорогими арабесками снаружи, с богатою позолотой внутри стен, с роскошною ризницей и пр. и пр. При церкви завел он училище и типографию; выкупил у турок мощи Св. Параскевии за 250 кошельков золота, или за 125.000 дукатов, и перенес их из Тырнова в новопостроенную церковь, где они почивают и ныне; основал монастырь Галию и церкви в Оргиеве и Килии. На Трехсвятительской церкви создатель и благодетель святого и всечестного храма сего изображал альфреско подносящим его трем святителям, которые благословляют его с небес.