Отпечатки пальцев святого Петра

Я просмотрела список на букву «в», потом на букву «к». Ничего, что бы имело сколько-нибудь похожее звучание. Принялась за «п» и почти сразу же нашла… Что бы вы думали? – Она оглядела всех, предвкушая момент триумфа. – Пилокарпин! Неужели вы бы поняли человека, почти неспособного что-либо произнести и силящегося сказать это слово? Как бы оно прозвучало для кухарки, которая никогда его не слышала? Не восприняла бы она его как сочетание слов «пила» и «карп», как вы считаете?

– Ей-богу, здорово! – выдохнул сэр Генри.

– Никогда бы до таких тонкостей не добрался, – признался доктор Пендер.

– Чрезвычайно интересно, – заметил мистер Петерик. – В самом деле.

– Я быстро раскрыла страницу, указанную в содержании, – продолжала мисс Марпл. – Прочитала все о пилокарпине, о его воздействии на глаза и на другие органы, что, казалось бы, не имело никакого отношения к данному случаю… Наконец дошла до фразы, представившейся мне очень важной: «используется как противоядие при отравлении атропином».

Не могу вам передать, как меня тут осенило. Я никогда не считала, что Джеффри Денман способен на самоубийство. И моя новая идея не была очередной версией. Я знала наверняка, что это единственно возможное решение загадки. Все обстоятельства оказались в логической связи.

– Я даже не собираюсь строить догадок, – сказал Реймонд. – Рассказывайте дальше, тетя Джейн, что вам стало так поразительно ясно?

– Я, конечно, ничего не понимаю в медицине, – повторила мисс Марпл, – но я, по счастью, знала о действии сульфат-атропина. Врач прописывал его мне, когда у меня падало зрение. Я немедленно направилась наверх в комнату к старому мистеру Денману и не стала церемониться.

«Мистер Денман, – прямо приступила я, – мне все известно. Зачем вы отравили сына?»

Он с минуту всматривался в меня. По-своему это был довольно интересный пожилой мужчина. И вдруг он разразился смехом. Злобным смехом. Нечто подобное мне довелось слышать лишь однажды, когда несчастная миссис Джоунз помутилась рассудком.

«Да, – подтвердил он. – Я разделался с Джеффри. Я был слишком добр к Джеффри. Вот он и пытался меня выставить, не так ли? Запереть в сумасшедший дом! Я слышал, как они это обсуждали. Мейбл хорошая. Мейбл за меня, но я знал, что ей не устоять перед Джеффри. В конце концов он бы сделал так, как считал нужным, как всегда делал. Но я расправился с ним, расправился со своим добрым, преданным сыном. Ха-ха! Я пробрался вниз ночью. Это было очень легко. Брустер не было. Мой милый сыночек спал; у кровати стоял стакан с водой: он всегда просыпался среди ночи и пил. Я вылил воду – ха-ха! – и опрокинул пузырек с каплями в стакан. Он, думаю, проснется и хватанет их, еще не разобрав, что это. Их было со столовую ложку – вполне достаточно. Он и выпил! А утром приходят сюда и преподносят мне это. Чутко так. Боялись, что я расстроюсь. Ха! Ха! Ха! Ха!»

Вот так, – заключила мисс Марпл. – Тут истории конец. Разумеется, несчастного старика поместили в сумасшедший дом. Он и в самом деле не ведал, что творит. Правда вышла наружу. Всем было неловко перед Мейбл из-за неоправданных подозрений, не знали, как с ней помириться. Но если бы Джеффри не понял, что за вещество он проглотил, и не попытался бы созвать всех, чтобы безотлагательно заполучить противоядие, смерть его так и осталась бы загадкой. По-моему, существуют вполне определенные признаки отравления атропином – расширенные зрачки и так далее; но, конечно, как я говорила, доктор Ролинсон был очень близорук. Бедный старик. В той самой медицинской книжке, которую я продолжаю читать, есть некоторые места чрезвычайно интересные; даются признаки отравления птомаином и атропином, и они несходны. Но, уверяю вас, теперь всегда, когда вижу свежую пикшу, непременно вспоминаю о пальцах святого Петра.

Наступила очень длинная пауза.

– Дорогой друг, – прервал молчание мистер Петерик. – Мой дорогой друг, вы действительно поразительный человек.

– Я буду рекомендовать вас, мисс Марпл, Скотленд-Ярду в качестве консультанта, – заверил сэр Генри.

– Но как бы там ни было, тетя, одного обстоятельства вы не знаете, – сказал Реймонд.

– Знаю, дорогой, – невозмутимо возразила мисс Марпл. – Это произошло как раз перед обедом, ведь верно? Когда вы с Джойс пошли полюбоваться закатом. Это излюбленное место. Около изгороди из жасмина. Именно там молочник спросил у Энни разрешения на оглашение их имен в церкви[5].

– Черт возьми! – с досадой воскликнул Реймонд. – Тетя Джейн, вы так убьете всю романтику. Я и Джойс не молочник и не Энни.

– Вот тут-то ты ошибаешься, мой милый, – улыбнулась мисс Марпл. – Все на самом деле удивительно похожи. Но, может быть, к счастью, не понимают этого.